Практика профессионального медиаобразования

Внушительны цифры и нашего, российского телепотребления, например, те, которые в 2013 году приводил главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей: «Телевизор в течение суток у нас смотрят от 90 до 105 миллионов человек. Затраты времени на него занимают первое место среди всех – пятисот фиксируемых социологами – занятий, за исключением сна. Девять из каждых десяти человек старше четырех лет смотрят телевизор почти четыре часа не менее пяти дней в неделю»9. Эти данные подтверждаются исследованиями TNS-media 2014 года: «70 процентов населения нашей страны смотрят телевизор каждый день. В среднем в сутки… около 4-х часов. Молодые зрители – чуть меньше. В среднем – 2,5 часа. Зато люди старше 55 лет смотрят телевизор еще больше – более 6 часов в сутки»10.

По словам французского исследователя Пьера Бурдье, «наблюдается последовательное отступление печатной журналистики под натиском телевидения»11. Его влияние остается значительным и стабильным, несмотря на бурное развитие Интернета. Аудитория телевидения в России сегодня в двадцать пять раз больше, чем аудитория Интернета. То есть «именно телевидение сохраняет всю систему российской жизни»12.

При этом происходит дальнейшее ускорение развития носителей информации, модернизация теле- и видеооснащения и, как следствие, ускорение распространения самой информации. Так называемый «информационный взрыв» продолжается. Своеобразную «педагогическую защиту» от него во всех его социокультурных проявлениях выставляет во многих странах мира именно медиаобразование. Оно призвано «подготовить подрастающее поколение к жизни в новых информационных условиях так, чтобы полноценно воспринимать различную по своей природе информацию, понимать ее, осознавать возможные последствия ее воздействия на психику человека, овладевать способами общения на основе невербальных форм коммуникации с помощью технических средств», – пишет А. Шариков13. Он же еще в 1990 году характеризовал три концепции медиаобразования: тяготеющую к эстетическому подходу концепцию «визуальной грамотности»; к социолингвистическому подходу – «критическую» концепцию и к социально-политическому – «социально-педагогическую». Позже Н. Кириллова писала уже о десяти концепциях: теория развития критического (демократического) мышления аудитории, культурологическая, социокультурная, семиотическая, эстетическая, «практическая», идеологическая, теория «потребления и удовлетворения», а также «инъекционная» (предохранительная) и этическая14. Медиаобразование должно реально помогать человеку «встречать медиа» – так буквально переводится на русский язык название канадского учебника «Meet the media».

Однако при всем размахе современной визуальной культуры понимание ее и умение раскодировать ее тексты у населения весьма и весьма ограничены. Отчасти это связано с тем, что вся наша духовная традиция всегда была ориентирована на слово. Русская культура в целом не визуальна, а словесна.

Молодежь практически не знакомят с языками и продуктами визуальной и экранной культуры, а именно кино, телекино и, в частности, кино документального. Отсюда в восприятии их у большинства зрителей доминирует интерес к сюжету и слову, а не к звуку и изображению – совершенно иным символическим языкам, не только несущим информацию особого рода, но и обладающим уникальной психологической магией. М. Ямпольский утверждает, что на самом глубинном уровне кинематограф связан прежде всего с бессознательными структурами нашей психики. Отсюда, как мы понимаем, и особая сила воздействия визуального образа. Успех любого фильма определяется его способностью оказывать гипнотическое, эмоциональное воздействие на публику. Однако вопреки природе в процессе восприятия аудиовизуальных искусств и СМИ в зрителях нередко происходит сознательное вытеснение визуального и акустического словесным. Подсознательное выводится на уровень сознания. Все, что не вербализовано, вызывает недоверие и непонимание. Кинозрители не ощущают чувственной, эмоциональной основы кинематографа. И телезрители не смотрят телевизор, а в основном слушают, так как в домашних условиях им еще и трудно усидеть перед экраном в течение долгого времени. Поэтому телевизионный зритель несосредоточен и неактивен.