Практика профессионального медиаобразования

Телевидение статично, кино динамично. Телевидение описывает предмет с разных сторон, показывает и рассказывает. Кино конструирует жизнь, создает «духовную материю», которую невозможно транслировать без умения творить художественный образ. «Духовная материя прямой трансляции не подлежит, – пишет в другой своей книге И. Беляев. – Наша профессиональная задача состоит в том, чтобы из факта, из документа, из бездушного предмета создать образ, наполненный духовной материей»18. Напомним, что речь идет пока о сравнении кино с прямым, живым (информационным, репортажным и интерактивным) телевидением.

И. Беляев называет такие характерные признаки телевизионности, как прямой контакт со зрителем (глаза в экран), эскизность, синхронность изображения и звука, эклектичность, мозаичность и серийность. Все это не присуще традиционному искусству кино. «Высшей целью в кино всегда было строительство образа. Телевидение встречается с образом изредка и случайно… Чтобы компенсировать эти “недостатки” и овладеть зрителем “целиком и полностью”, телевидение и создавало “свое” кино и “свой” театр»19. Речь идет, как мы понимаем, о телекино и телетеатре. При этом кино и на домашнем экране может оставаться образным, показывая не предмет, а отношение к этому предмету. Сегодня во всем мире «высшим пилотажем» и «конвертируемой валютой телевидения» считается телефильм. Поэтому многие тележурналисты пытаются делать документальное телекино, несущее в себе, в отличие от телепередач, метафорический заряд и занимающее особое место на телевидении. Хроникальный материал обогащается подчас игровыми эпизодами. Реальные свидетели, комментирующие события, тут же воплощаются на экране.

Какое же место занимает сегодня документальное кино на общедоступных эфирных российских телеканалах? Каковы перспективы его развития и продвижения? Как воспринимается аудиторией этот экранный продукт, иногда специально предназначенный для показа по телевизору, а иногда и не имеющий к телевидению никакого отношения, будучи рассчитанным на большеэкранный показ?

К сожалению, опыт показывает, что наше телекино решает сегодня свои особые задачи и воздействует на иные зрительские рецепторы, нежели традиционное документальное кино, поскольку телевидение уже давно работает «само на себя», на рейтинг, на сиюминутную прибыль любой ценой. Подобный массовый продукт, широко разливающийся в телеэфире, можно вслед за В. Белопольской назвать «форматной мутью», организованной вокруг закадрового текста. Причем российские каналы ежегодно показывают по 150–200 таких телефильмов, которые скорее можно отнести к разновидности экранной журналистики, во всем мире именуемой factual programs. Однако любопытно, что специалисты отмечают сегодня проникновение журналистики и телевизионного «мейнстрима» даже на крупнейшие международные фестивали – по сути, в ущерб авторскому кино. В итоге нехватка свежих идей, новых эстетических смыслов и живого творческого начала ощущается и в фестивальных залах, а не только на телеэкранах. Между тем на телевидение по-прежнему с надеждой смотрят как на важнейший инструмент для трансляции культуры и даже как на главный институт интерпретации и истолкования жизни.

Многое в вещательной программе телевидения складывается стихийно, по законам самой действительности. А она хаотична, и огромную роль в ней играет случайность. При этом телевидение, конечно, отражает процессы, протекающие в жизни. И телевизор люди смотрят бессистемно. С одной стороны, они свободны в своем выборе, с другой – ежесекундно подвергаются целенаправленному воздействию телепрограммы, которая должна нести в себе большой спектр тем и жанров в течение одного дня, чтобы обеспечить этот выбор. То есть способ коммуникации, опосредованной телепрограммой, предполагает систематическую и одновременную адресацию разных элементов к дифференцированной аудитории. А для этого необходимо изучать ее состав, учитывать ее интересы и в процессе создания программы выстраивать четкий план действий надолго вперед. Р. А. Борецкий писал о том, что назначение программы как таковой состоит «в постоянном привлечении внимания, в четкой, продуманной организации восприятия»20. То есть, в отличие от газетной, верстка телепрограммы является в отношении зрителя достаточно принудительной, ибо она, как и трансляция, служит управлению восприятием аудитории. Получается, что зрители все-таки не совсем свободны в своем выборе, хотя, конечно, они не смотрят все подряд, а выбирают передачи на свой вкус, пусть и под гнетом «принудительной верстки». Здесь как раз и встает вопрос о целях и задачах медиаобразования, которое должно быть направлено как на зрителей, воспитывая этот самый вкус, так и на самих создателей сетки и программ. В последнем случае речь должна идти уже о специальном, профессиональном медиаобразовании.