Практикум по истории СССР периода империализма. Выпуск 2. Россия в период июнь 1907-февраль 1917

«Тяжелую картину представляет собой положение арестованных… Кроме камер, битком набитых, заполнен и двор тюрьмы. Рабочие, не защищенные от палящего солнца, на 45° жаре, валяются во дворе тюрьмы, хуже скота. А аресты все продолжаются, и теперь уже стали помещать арестованных в центральную тюрьму. Первый этап арестованных, направленный в централку 21 июня, — арестованные 20 июня во время демонстрации. Во время нее рабочие, несли два плаката, на одном из которых было написано: «Коллективный договор», а на другом: «Рабочие поселки». В демонстрации участвовало от 15 до 20 тысяч рабочих, собравшихся по заранее намеченному плану около больницы совета съезда в Сабунчах. Полиция… ошеломленная таким грандиозным митингом, бездействовала, и лишь опомнившись, 116 вызвала полицеймейстера. Но рабочие уже двинулись мирным шествием к городскому шоссе, где и догнал их полицеймейстер.

На все увещания полицеймейстера разойтись рабочие не обращали внимания, вследствие чего полицеймейстер вызвал казаков. Казаки… набросились на рабочих с нагайками, а полицеймейстер вырвал один из плакатов, причем завязалась борьба, и рабочим удалось вырвать из рук полицеймейстера плакат; его стащили с лошади и порвали на нем погоны.

Но казакам все же удалось загнать часть рабочих во двор и запереть там их. Хотя загнанные все оттуда ушли, все же в этот день было арестовано 111 человек; эти-то 111 человек и были препровождены на следующий день в центральную тюрьму»…

Полиция арестовывала и высылала. А либеральные хозяева обратились в суд с исками о выселении бастующих рабочих из хозяйских квартир. Угодливый суд выносил приговоры в экстренном порядке: рабочих массами выбрасывали на улицу. Градоначальник объявил военное положение, с запрещением выходить из дома после 8 часов вечера. Корреспондент «Трудовой Правды» (№ 31) писал: «Мы теперь не можем ходить по улицам позже 8 часов вечера; должны сидеть в квартирах. Но нас выселяют из квартир. Где же нам в таком случае находиться? Те каменные корпуса, где мы жили, они считают своими и гонят нас оттуда. А улицы, воздух, пространство, поле? что же? И это их собственность? Мы проводим мирную экономическую забастовку, никого не убиваем, не трогаем. — Так для чего же все эти репрессии?.. Пусть делают что хотят. Но мы не откажемся от того, на что уже затратили много сил. Будем терпеть голод, холод и нужду. Пусть на нашу голову сыплются репрессии и провокаторские издевательства — это нас только крепче спаяет в единую семью».

В довершение всего конторы некоторых промыслов при выселении задерживали паспорта и этим ставили рабочих в еще более безвыходное положение.

Все эти провокаторские репрессии обостряли положение, но не могли сломить стойкости рабочих. Начались столкновения рабочих с полицией. К забастовке стали присоединяться рабочие, не имеющие никакого отношения к нефтепромышленности, — портные, печатники и прочие. Забастовочный комитет выпустил листок с призывом не нарушать стройности забастовки. В «Трудовой Правде» телеграммы об усилении и укреплении забастовочного настроения в Баку появлялись вплоть до закрытия газеты — до 8 июля…

Больше месяца рабочие всей России с напряженным вниманием следили за ходом забастовки в Баку. Устраивались сборы в пользу бакинцев. 1 июля в Петербурге на заводах за час до окончания работы стали устраиваться летучие митинги, на которых выносились резолюции с приветствием бакинским товарищам и с протестом против бакинских репрессий. Резолюции, напечатанные в «Трудовой Правде», носили довольно спокойный и мирный характер. Такой же характер носит и редакционная статья газеты «Успехи классовой солидарности» (2 июля). Редакция отмечает, что «во вчерашнем движении петербургских заводов важен не только этот высокий подъем чувства братской солидарности, но и то, что это чувство нашло для себя определенную организационную форму. Закрытие завода за час до окончания работ, митинг и резолюция с оценкой бакинских событий и с постановлением о сборе — такова картина вчерашнего движения».

Кое-где были в Петербурге 1 июля и забастовки, — всего в 12 предприятиях, с 5000 бастующих, — очень небольшое количество для Петербурга того времени. 2 июля продолжались тоже летучие митинги. Кое-где работы прекращались с обеда (3 предприятия, 450 рабочих). На 1 Путиловском заводе 1 июля был митинг; обсуждался вопрос о бакинской забастовке. Раздались крики: «полиция», «провокация» — и митинг был сорван. Резолюцию принять не успели. Ничто не предвещало грозы.

3 июля путиловцы вновь собрались на летучий митинг за час до окончания работ, и вечером в этот день редакции «Трудовой Правды» вместо передовой статьи пришлось поместить сообщения под общим заголовком:

Расстрел митинга путиловцев

«По предварительным данным, 2 убитых и 50 раненых товарищей».