Прапорщики по адмиралтейству

Сначала я отправил на дно два транспорта, гружёные, полторы и две тысячи тонн водоизмещением; они направлялись в Корею и шли вместе, без охраны. А потом удача: наткнулся на японский вспомогательный крейсер, да ещё радиофицированный. Я начал его обстрел издалека, и как доложил Зайцев, сработало: японец «орал» на всех волнах, сообщая о своём местоположении и о том, что он под обстрелом. Кстати, меня уверенно опознали, и капитан этого вспомогательного крейсера сообщил, кто именно его обстреливает.

Артиллеристы мои отличились, два пожара на японце вызвали. Зайцев сообщил, что военные радиостанции, которые ранее были слышны у проливов, стали приближаться. Значит, сдёрнули мы их с тех мест, что чуть позже и подтвердилось. Альфа свободно прошёл проливы и благополучно добрался до Владивостока.

А мы погнали прочь, прошли мимо входа в бухту Сасебо, обстреляв сторожевое судно. Два попадания были, я засёк, вроде повреждено палубное орудие, но на этом и всё. Но и за такой результат можно похвалить расчёты, ведь стрельба велась с большой дистанции. Хотя не исключено, что попадания случайны, по количеству больших чисел.

За ночь мы пустили на дно семь рыболовных шхун, три десятка баркасов, восемь джонок, пять пароходов. Естественно, все команды были отправлены на берег. Из военных – четыре миноносца пробежались сетью, но мы, прижавшись к берегу, их пропустили, и нас не заметили.

А потом, за два часа до рассвета, когда мы проходили вход в залив Кагосима, произошёл взрыв. От толчка меня бросило на переборку. Удар – и сознание погасло. Перед тем как это случилось, мне показалось, что недалеко от судна на волнах виднелась бочка, но она не качалась. А что если это была не бочка, а рубка подводной лодки?

Очнулся я, когда уже светало. «Кама» оказалась выброшенной на берег. Я чувствовал себя терпимо. Голова только болела да рана разнылась, ну и шишка на голове. Я самостоятельно спустился на берег и выяснил, как у нас дела.

После того как произошёл взрыв и я потерял сознание, присутствующий на мостике навигатор, временно исполняющий также обязанности старпома, взял командование на себя. Он приказал доставить меня к медику и направил судно к берегу. Едва успел на берег выброситься, вода уже до топок дошла, хорошо инерции хватило.

Старпом сообщил мне, что «Кама» словила мину в борт, и это точно, был замечен след. Причём не плавающую, сорванную с якоря. Миноносца точно не было, я бы увидел его, значит, остаётся подводная лодка. Странно, мне точно известно, что у Японии их нет. В следующем году вроде одна будет, купленная в США, но это в следующем году. Мистика.

Однако подумаем об этом позже, сейчас нужно всё брать в свои руки. С судна снималось всё ценное, особенно пулемёты. Треноги, пусть и самодельные, для них были. Забрали патроны и припасы. Мои вещи тоже забрали, сейф я опустошил. Минёры минировали артпогреб.

Осмотр «Камы» дал неутешительные результаты – судно не спасти. Это не боевой корабль с множеством водонепроницаемых переборок. Попадание произошло на стыке главного и второго трюма, одно их затопление обрекало судно на гибель. Так что старпом всё правильно сделал.

Вскоре больше сотни русских военных моряков, если точно – сто двадцать два плюс четверо раненых на носилках, гружённые как мулы, уходили прочь, выслав вперёд два дозора. А там и «Кама» рванула. Верите, нет – слёзы на глазах были. Я так не горевал, даже когда «Ронина» потерял, хотя и с ним сродниться успел.

Отправив двадцать матросов с минным офицером к ближайшей деревушке с приказом добыть какой-нибудь транспорт (груза много, люди выдохнутся), я направил команду вглубь полуострова. Нужно уйти от этих мест как можно дальше. После взрыва обломки «Камы» загорелись, так что берег, где она осталась, был затянут дымом, и ветер сносил его чёрный столб в сторону.

Надеюсь, они найдут транспорт, а то ведь Япония – страна бедная, и лошади есть только у богатых. С группой я отправил своего учителя японского, в качестве переводчика. Он один был в форме моряка торгового флота: я его не призывал и не записывал в команду. А то запишешь – и лишишься: переведут куда-нибудь в другое место. А так он мой личный работник, не слуга, а учитель, оплата ему шла из моего кармана.

Как я уже говорил, нужно уйти как можно дальше, причём двигаться так, чтобы нас не видели. Как это провернуть? Это не северные части Японии, где не так уж много жителей, – тут довольно густонаселённая местность, и ещё, как назло, как раз день наступил. Шли мы подальше от дорог, переправляться через реки планировали подальше от мостов – в общем, старались двигаться так, чтобы нас не засекли.

Люди устали: всю ночь гоняли японских рыбаков, а теперь ещё и день не задался, много идти приходилось. Даже я гружёным шёл: на боку – офицерская сумка, за спиной – походный рюкзак с личными вещами, на рюкзаке – скатка одеяла, через грудь перекинут патронташ, и на ремне – германский карабин, личное оружие. Про кортик и наган в кобуре и говорить не стоит.