Читаем Прасковья Ангелина полностью

Наступила осень. Умолк гул моторов. Машины снова были поставлены на капитальный ремонт. Кругом непривычная тишина, но все знали, что это затишье перед новым наступлением.

Бригада Ангелиной подвела итоги работы за сезон. Каждым пятнадцатисильным трактором было выработано 1 179 гектаров. Неплохие показатели для обычной тракторной бригады. А для ангелинцев?

Паша оценивала работу своей бригады не по количеству выработанных норм, не по размерам обработанной площади, а по качеству произведенных работ. Борьба за урожай еще далеко не была завершена.

…Широко и привольно раскинулись поля колхоза «Запорожец». Первый снег еще не везде успел покрыть посевы: вон там, за балкой, в лесочке, еще зеленеет огромный массив озимых. Но небо уже сплошь затянуто тучами, снег большими хлопьями ложится на поля. Прошло немного времени, и этот массив скрылся под белой пеленой.

Паша пришла в степь и долго смотрела на бескрайные ее просторы. Родная, милая сторона! За четырнадцать лет работы бригада ее вспахала десятки тысяч гектаров земли. Ей дороги эти места: здесь каждая пядь земли полита кровью ее земляков, здесь шли горячие бои с фашистами за жизнь, за свободу.

Вот к ней подошли и стали рядом ее отец Никита Васильевич и его старые друзья — Степан Иванович Николаев и Леонтий Ильич Васильев. Ни тяготы военного времени, ни многочисленные беды, которые пришлось им перенести, — ничто не убило в этих седовласых хлеборобах бодрости духа, ясности мысли, веры в торжество колхозной жизни.

Степан Иванович стоял, широко расставив ноги, и чему-то улыбался.

— Бьюсь об заклад, — неожиданно сказал он, — озимка даст по сто пятьдесят пудов на гектаре!

Слова эти вызвали горячий спор. В веселых голосах старых колхозников, в их заботе о сегодняшнем и завтрашнем дне колхоза чувствовалась необычайная любовь к своему колхозу. После победы над врагом люди по-новому ощутили прелесть вольного колхозного труда.

Снежная зима, хорошие озимые. Дела складывались удачно. Паша была в том бодром, светлом настроении, какое испытывает человек, когда работа спорится.

В декабрьские и январские дни на поля потянулись обозы с удобрением. Несмотря на лютую стужу, в степь выходили все — и стар и млад. Расставляли щиты, устраивали снежные заслоны от ветра. Старая гвардия показывала пример. В поле были Никита Васильевич Ангелин, Григорий Харитонович Кирьязиев, Степан Иванович Николаев, Леонтий Ильич Васильев, Гаврила Кузьмич Юрьев, Григорий Иванович Ставринов, Иосиф Евстафьевич Пефтиев. Эти люди организовали артель, они перед войной создавали свое передовое хозяйство и сейчас закладывали основу будущего урожая.

Следуя примеру стариков, в степь пришли колхозницы Ольга Михайлова, Александра Бурлаева, Мария Серафимова, Надежда Федорова, Мария Коссе, Ксения Васильева, Софья Федорова, Вера Биятова. План снегозадержания был перевыполнен более чем в три раза. Но этим труды колхозников не ограничивались. Днем люди работали в поле, готовили в мастерских бороны, катки, конскую упряжь, а вечерами учились. Учились всей деревней, всем колхозом.

Были созданы три кружка. В кружке, где обучались старые опытные колхозники, агрономы знакомили своих слушателей с трудами Докучаева, Мичурина, Вильямса, Лысенко, с достижениями сельскохозяйственной науки. Молодых людей наряду с агрономами обучали свои же бригадиры, опытные мастера-земледельцы. Среди наставников молодежи были шестидесятилетние колхозники — Степан Иванович Николаев, Григорий Харитонович Кирьязиев и Никита Васильевич Ангелин.

Продолжали совершенствовать свои технические знания и трактористы. С ними занимались агрономы, механики, инженеры. О своем многолетнем опыте рассказывали трактористы Антон Дмитриев и Иван Пефтиев.

В кружке, которым руководила Паша, обучались на водителей тракторов пять человек. Все они в прошлом сезоне уже работали, знали, как вести технический уход за машинами. К осени у них накопился большой практический опыт. В зимнее время они налегали на теорию и одновременно вели ремонт машин. Так они закрепляли свои практические знания. В конце зимней учебы каждый тракторист обязан был сдать экзамен. Такой метод подготовки новых кадров был проверен самой жизнью.

НЕСМОТРЯ НА ЗАСУХУ…

Наступил март 1946 года. Накануне выезда в поле Паша собрала производственное совещание. Взвесив свои возможности, трактористы приняли решение: каждым пятнадцатисильным трактором выработать за сезон по 2 100 гектаров.

Земля, освободившаяся от снега, быстро подсыхала. В колхозном саду, расположенном на одной стороне реки, уже распустились почки. Хорошая примета. Пора приступать к севу.

В степь по еще не накатанной дороге двинулись тракторы. Организованно, по бригадам, как воины, идущие в бой, вышли на поля колхозники. Вот они уже поднялись на горку, занимают «исходные позиции».

Широкая даль полей радует глаз. Земля получила вдоволь влаги и удобрений. По сравнению с прошлым годом колхозникам предстояло сейчас расширить посевные площади яровых по зяблевой пахоте на 235 гектаров. На посев зерновых по зяби и по весновспашке было отведено три дня.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное