Права человека: аспекты проблемы

Потому-то многие из персонажей Войновича «знают лишь установку (она побуждает исключить из партии председателя колхоза, ради спасения урожая прекратившего в плохую погоду работать) да еще сопряженный с ней личный интерес. Он-то и есть главная движущая сила, отчего к любой перемене установки эти люди наперед готовы», – пишет Поэль Карп206. И его мнение разделяет критик Н. Иванова: «Если Чонкин предан присяге и не может бросить самолет (сломанный и бесполезный), если Нюра предана своему Чонкину и, ничего не боясь, готова последовать за ним куда угодно, то такие, как капитан Миляга, играют лишь комедию преданности, а на самом деле предают все свои „убеждения“ при первой угрозе»207. И действительно, глава местного Учреждения капитан Миляга, по оплошности приняв войска, до которых он, удрав от Чонкина, добрался, за немецкие, старательно вопит: «Хайль Гитлер! Сталин капут!» – и торопится рассказать о том ущербе, который он нанес советской стороне, расстреливая без разбора и коммунистов, и беспартийных.

По мнению И. Виноградова, автора критической статьи «Ваня Чонкин возвращается из эмиграции», книга Войновича «замечательна, прежде всего, мощью того собирательного образа, который создают на ее страницах бесчисленные ее персонажи, со всех сторон обступающие Ваню и Нюру, – все эти оголтелые редакторы, которые сдвигаются в разуме при виде какой-нибудь нелепой опечатки во вверенной им газете, и все эти оборзевшие от собственной подлости прокуроры, в истерике разыгрывающие сцены расстрела собственных несчастных жен; пламенно бдительные члены всяческих бюро, изобличающие неосторожных простаков в злостной антисоветщине, все эти ревностно подвизающие Там, Где Надо, доблестные капитаны Миляги…»208.

А вспомним знаменитую доярку, получающую ордена за внедрение нового метода доения коров путем дергания их за четыре соска одновременно, или поэта, подыскивающего слова для очередной патриотической оды: «…но та-та в таком-то бою – Я тоже когда-нибудь лягу – За родину тык-скыть свою»209.

Не правда ли, совершенно как в поэме Гоголя, где, как считает критик П. Николаев, «зафиксировано противоречие между внутренним ничтожеством и весьма высоким социальным положением личности», а «сам страх – символ состояния людей – принял фаталистический характер. Неотступный, почти мистический страх перед начальственной силой или даже любым деянием и словом, выходящими за рамки привычного»210.

Чтобы развить эту мысль, вспомним героя повести А. Платонова «Город Градов», написанной еще в 1920-е гг. Бюрократ Шмаков умер от истощения на большом социально-философском труде «Принципы обезличения человека с целью перерождения его в абсолютного гражданина с законно упорядоченными поступками на каждый миг бытия». Можно с уверенностью сказать, что такой «абсолютный гражданин» и появился ко времени действия романа Войновича в миллионах копий. Подобный гражданин не способен вести себя как критически мыслящая, свободная, автономная личность. Этот гражданин готов без малейших колебаний одобрить любое решение партии и государства, даже если из двух одновременно одобренных им решений одно противоречит другому и оба – здравому смыслу.

Наверное, утрата простого нравственного чувства, омертвление души от совершаемых жестокостей и ведут к утрате здравого смысла. И тут не важно, что чему предшествовало. Сердце и ум – одно целое. Притупление нравственных чувств ведет к затемнению мозгов. А там уже нет Человека.

Эпиграфом к «Ревизору» Гоголь взял старинную русскую пословицу «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». Сатирическое произведение – это зеркало, глядя в которое человек содрогается от стыда и ужаса, если в этом человеке, конечно, еще не все человеческое утрачено. Говорят, что в сталинские времена для заключенных в зоне самой дефицитной вещью считалось зеркало. Наверное, это не случайно. Человека, который забыл свой облик, забыл себя, проще всего превратить в покорного раба. (Страна рабов – так говорил о России Лермонтов. Рабы, сверху донизу все рабы – так говорил о россиянах и Чернышевский…)

Если же задаться целью превратить весь народ в послушное, безропотное стадо, надо первым делом лишить его своего отражения. Сколько лет были занавешены прекрасные зеркала – наши литература и искусство!

Сколько лет от людей скрывалось то, о чем поведали нам Г. Владимов и В. Войнович: дрессировка сознания людей ведет к стандарту мышления, к обезличиванию человека, к нравственному кризису.