«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Предполагалось, что они будут использоваться и при новом, чисто французском органе, и нас уверяли, что все в сущности будет оставлено по-старому. Но сторонники «Международной охраны» принимали все меры, чтобы закон, дающий эти права Французскому Учреждению, не был принят. Этого они добились. Закон еще не рассматривали, и шансы на его принятие слабы. Мы и остались между двух стульев: прежнее уничтожено, а нового не принято. И сейчас не может ничего сделать. Вероятно, временно будут приняты какие-то меры, что заполнит пустоту. Пока ничего не известно ни насчет Кровоп[ускова], ни Штром, ни меня. Я думаю, что эти временные меры будут таковы, что мне там будет нечего делать. Все это характерно для того беспорядка, в кот. живет Франция.

Доклад мой завтра, но я по сю пору не знаю, о чем я буду читать. Предполагаю, о СОНР, но сейчас об этом говорить неинтересно.

Насколько я понял письмо А.Ф. - он из прежнего предприятия ушел, но он в ужасающем настроении, хочет писать и высказаться, а для этого временно уйти от мирской суеты. В этом смысле он говорил о «ските». Вот ему бы написать свои мемуары!

Плохо представляю себе ближайшее время. Все нелегко, т. к. все определяется другими.

Я согласился войти в Комитет; но совершенно не представляю, в чем будут состоять обязанности Комитета и как он может действовать как коллегия?

Вас. Маклаков

Автограф.

BAR. 5-11.

М.А. Алданов - В.А. Маклакову, 31 января 1952

31 января 1952

Дорогой Василий Алексеевич.

Все думают, что Ваш уход или полное закрытие Офиса будут огромной потерей для эмиграции. Трудно этому (закрытию) поверить.

Прилагаю новый ответ Дон-Левина Александру Федоровичу[1133], а также первую статью Абрамовича[1134]. Кстати, Кускова мне пишет, будто Лайонс и Дон-Левин уходят, а Американский Комитет в новом составе обратится для продолжения висбаденских дел к какой-то «организации беспартийных»! Екатерина Дмитриевна передает это лишь как слух. Что такое «организация беспартийных», ни ей (Е. Дм.), ни мне, а может быть, и никому в мире не известно. Увидим.

Что же хочет писать А.Ф.? Книгу? Я этому был бы рад. Когда-то в Нью-Йорке я пригласил его и Вредена на завтрак, который сошел [так!] очень мило. Таким образом, они знакомы. Но, хотя Николай Романович [Вреден] - человек либеральный и очень культурный, я все же не думаю, чтобы у него были большие симпатии к Керенскому: из молодых военных 1917 года почти никто симпатии к Александру Федоровичу не имел и не имеет. Это, однако, лишь мое предположение (конфиденциальное). А главное, я думаю, что если А.Ф. теперь будет писать книгу, то чисто политическую в узком смысле этого слова; а такие книги издательство имени Чехова выпускать не предполагало. Не знает ли Михаил Матвеевич, что именно хочет писать Керенский? Имеет ли М.М. и сообщения от Зензинова? Считает ли и 3[ензинов] висбаденское дело конченным? По крайней мере в его прежнем или близком к прежнему составе?

О чем же был Ваш доклад, если Вы о СОНРе не читали? Знаю, что ВЫ не напишете, как он сошел! А все-таки?

Шлю самый сердечный привет и лучшие пожелания.

Ваш М. Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-18.

В.А. Маклаков - М.А. Алданову, 1 февраля 1952

1 Ф[евраля 1952[1135]]

Дорогой Марк Александрович,

Простите, что, несмотря на неоднократные предупреждения, пишу от руки. Но сейчас было бы невозможно иное. 1) Трудно объяснить, что вышло с Офисом, так это глупо. Закрывается не Офис, a O.I.R.[1136] за истечением срока договора, кот. Франция продлевать не захотела. А т. к. мы, Офис, получили свои права в 1945 г. от O.I.R., то, implicite[1137], и мы потеряли все наши права и полномочия. Это было решено еще два года назад, т. к. французское Мин. Ин. Д. захотело всю охрану беженцев взять в свои руки и создать для этого «Office français de protection des apatrides»[1138]. Предполагалось, что какую-то роль в этом будут играть и прежние Офисы под заглавием «section nationale»[1139]. В этом смысле был внесен в палату закон, кот. два года лежит без рассмотрения. Противники его, социалисты, против него, за возобновление договора с O.I.R. Мин. Ин. Дел этого не хочет: чтобы заставить палату уступить, они не возобновили договор с O.I.R., хотя он это им предлагал. Потому старое уничтожено, нового не создано, и сейчас «interruption»[1140]. Покуда чего-то не выдумают, беженцы остаются без всякой зашиты. В нормальное время это бы не могло продолжаться, но сейчас все возможно. Пока вся наша (офисная) мебель и архивы - привезены в помещение O.I.R., тоже закрытое, пока закон не пройдет. Нам не мешают собираться и принимать публику, но никаких свидетельств от имени Офиса мы не имеем права давать.

Но довольно об этом.