Права мутанта (СИ)

— Из соображений боевой целесообразности, — невозмутимо молвил Снегов, — не иначе. Какому БТРу вперёд ехать, нам, военным, виднее.

А ведь чистую правду сказал, мысленно улыбнулся Панайотов.

— Пусть так… — профессор перевёл дыхание, его голос зазвучал веско. — Но вы подвергли опасности жизни участников экспедиции! Вы — не выполнили гарантий! Вместо безопасного движения колонной отдельные БТРы выполняли какие-то собственные задачи!

— Что вам знать о безопасном движении колонной?

— То, что расстояние между машинами должно быть меньше, чем сутки пути!!! — вот и пан Кшиштоф заговорил остроумно.

— В колонне? Пожалуй, — как ни в чём не бывало подтвердил Снегов.

Профессор Щепаньски заговорил о том, что за гарантию безопасности щедро заплачено, а безопасности так и нет. И преступным «мьюьтхантерам» ничего бы не стоило подорвать БТРы по одиночке, и той свинье, что напала, не составило труда тяжело ранить крупного словенского учёного.

О ранах у одного из словенцев Веселин Панайотов ничего не знал. Вероятно, и Снегов знал не больше, но скрыл удивление, пока Щепаньский повествовал о распоротом животе. Поляк завершил свою речь обещанием нажаловаться генералу Пиотровскому. Уж тот озаботится прекратить карьеру нерадивого брянского вояки, ведь раненый европеец чуть не погиб…

И тогда полковник спросил вкрадчиво:

— Откуда у вас эти сведения?

8. Леонид Андреевич Погодин, башенный стрелок БТРа

Хорошая машина этот БТР. По всякому бездорожью проедет. Однако, раненым далеко не позавидуешь, когда хорошая машина берёт препятствия. Тем более — тяжело раненым в живот. И тут Зорану Бегичу даже повезло: потерял сознание — и наркоза не надо. А капитану Багрову — тому повезло меньше: прочувствовал мужик каждую кочку. И геля заживляющего на капитанскую ногу не хватило, рана понемногу кровит через повязку. Вы уж извиняйте, мой капитан, опять гадская Европа устроилась лучше!

…Тю, что за трамплин среди дороги?

— Эй, Калинин! Не кирпичи везёшь!

Молчит. Не услышал.

Ну вот, опять сильно тряхнуло. Раненый капитан скрежетнул зубами, а иностранный учёный тихо застонал и чуть не скатился с сидения, к которому был неплотно прибинтован. Рана его всколыхнулась, но гель да бинты не пропустили внутренних органов наружу. Близнец Горан с Хрусталёвым вдвоём на силу удержали тяжёлое податливое тело. Погодин помог его плотнее закрепить. Всё, что в наших силах. Дальше — сами.

— Зоран чуть не упал, — с упрёком проговорил Горан. Вот сам бы и держал покрепче!

Сидение в башне у пулемёта нынче занял рядовой Мамедов, а место Погодина — рядом с ранеными. Только пусть не думают, что им это сильно поможет. Всё, что мог в полевых условиях — первую помощь — добрый Лёня уже оказал. Осталось всех благополучно довезти до больнички. В этом деле крайний — водитель Калинин. Доставить живыми — его задача. Дожить — задача пациентов.

— Воды, — приказал Багров. А прозвучало-то несколько жалобно.

Хрусталёв метнулся за кружкой.

— И Зорану, — попросил близнец-Бегич.

— Нет, Зорану нельзя, — возразил Погодин, — просто смочите ему губы, если пересохли. Кстати, где градусник?

Гаевский подал, объясняя:

— Капитан мерил.

— И сколько?

— Тридцать девять и два.

Конечно, лучше, чем комнатная. Но — многовато. Воспалительный процесс уже запустился у обоих, что-то дальше будет? То есть, ясно что: одному гнойный перитонит светит, другому — местное заражение.

По крайней мере, сыворотку от столбняка обоим вкололи — с этой стороны опасности не ждать. Конечно, и с самой сывороткой был риск — вплоть до анафилактического шока — но кто не рискует, того спрашивают, почему не сделал?

— Зорану хуже, — как-то даже робко молвил Горан. Ранение брата сильно поубавило у него уверенности. Но оттенок упрёка сохранился. Только лёгкий оттенок.

— Вы верно подметили, — согласился Погодин, — его начинает лихорадить. Разыщу-ка антибиотики.

Ага, малость просрочены… Ну, поглядим, как подействуют.

Вот, помогаем Зорану реальными делами. Было хуже — станет лучше. А с вашими упрёками…

Кто вообразил себя героем, тот сам и виноват. А к медику какие претензии? Лёня Погодин — не только не Господь Бог, но даже не врач в замковом лазарете. Знания да умения не пропьёшь — вот и радуйтесь, господа пострадавшие. Башенный стрелок мог оказаться с другим образованием, что бы вы тогда делали?

— Он… умирает? — сглотнул Горан.

— Ну вот ещё! — фыркнул Погодин. — Пока нет.

Несчастному словенцу к тому же вот в чём повезло: кишки-то ему тварь мутантская знатно раскромсала, а печень да селёзёнку чудом не задела. Кабы иначе — отмучался бы прямо на месте. И снова повезло: крови вон сколько потерял — а живёхонек. И опять повезло: в аптечке случился заживляющий гель, а башенным стрелком на БТРе — знаток медицины Лёнька Погодин (это уже в качестве бонуса).

Без медика — и гель не заживляет. Ведь если бы кто совсем без понятия рану заклеивал, зацементировал бы брюшную полость сплошняком. И любовался бы на свою работу, пока не вздуется.