Права мутанта (СИ)

Что ж, выясним, какая. В этом селении — по предварительным данным — и мутанты более грамотные, и ремёсла разнообразнее, и с фольклорными памятниками получше сложилось.

А вот и отличие — пара каменных башен на входе, с которых прозвучал оклик. Что кричали, не разобрать, но Хмырь задрал голову и отчитался:

— Притопали из Березани. Я Хмырь, со мной — двое учёных и двое охранников.

— А охранники зачем? — подозрительно спросили с башни.

— Так мы пёрлись через Кабаний. Там же волки!

Объяснение башенных мутантов удовлетворило.

— Можно, — сказали они.

Пятеро путешественников, перемазанные болотной тиной, вошли в столицу. Вошли — и на какое-то время растерялись. От ворот, выходящих на Кабаний остров, расходилось веером несколько улиц.

— Не спросить ли, где наши? — обернулся Веселин к Йозефу.

— Известно где — в Председательском доме, — ответствовал тот.

Частокол виднелся издали. Председательские дома у мутантов — за частоколами. Вот и сориентировались.

Пошли по улице, чьё направление приблизительно совпадало. Та, правда, тут же стала немилосердно петлять между несколькими невысокими холмами — впору заблудиться. Треугольные дворы по обе стороны улицы создавали причудливые узоры, но ориентиров не давали: каждый двор — словно осколок единой голограммы. Везде за заборчиком виднелись хижина — сарай — яма. И у ямы боевая свинья.

В конце концов, улица вывела вовсе не к частоколу, зато — к богатым кварталам Елани. Здесь нашлись в изобилии каменные дома (вплоть до трёхэтажных), а главное — центральная улица Столичной Елани. Она-то и вела к частоколу, к самым воротам.

У ворот стоял стражник со свиньёй на поводке. Свинья возмущённо зарычала-заурчала на Веселина. Стражник строго сказал ему:

— Ты ей не нравишься.

Хмырь подошёл к сторожевой свинье, как ни в чём не бывало, нагнулся к ней, обнял за толстую шею, что-то проворковал в развешанные уши. Свинья освободилась от его объятий, но злобно урчать прекратила.

Прошли за частокол. И здесь, как и в Березани, Веселин обнаружил два стандартных здания: двухэтажный Председательский дом, одноэтажная больница. Или здесь она не больница? Чуть дальше — Панайотов и не сомневался — положено располагаться громадной яме. Но яму надёжно закрывали от взоров ряды лиственных елей.

От ворот вымощенная камнем дорожка привела к широченному двору перед Председательским домом. Двор сильно отличался от березанского, был тщательно выметен и ухожен. Здесь стояли многочисленные скамейки для отдыха, а у скамеек — изящные урны и хвойные ёлки в кадках.

Должно быть, в мутантском ареале хвойные ели способны вырасти только в неволе. Или кадки — для красоты? Вряд ли, скорее она для нормальной ёлки — единственное условие выживания.

На одной из скамеек во дворе сидела невысокая толстозадая мутантка и что-то вышивала. Подойдя, Веселин удивился несказанно: мутантка наносила вышивку на ворот камуфляжной куртки. Кстати, крестиком. Не болгарским.

Ну что ж — у Панайотова и не было сомнений, что вышивание мутанты вполне способны освоить. Другое дело, что березанские мутанты, найденные Грдличкой, все как на подбор этого не умели.

На другом конце широкого двора Веселин заметил Клавичека и Хомака. Хомак стоял без куртки, демонстрируя миру бронежилет. О, так это его куртку вышивает мутантка!

Приглядевшись повнимательнее к узору, Панайотов различил и буквы, идущие под геометрическим рисунком на вороте. Там было написано «CHOMAC BRUTISLAW» — с явными орфографическими ошибками, насколько Веселин знал чешский. Ишь ты — именная куртка!

То-то мутантка в направлении Братислава весьма задорно поглядывала.

— Скажите-ка, любезная, где мы можем найти пани Дыру? — спросил Йозеф Грдличка.

— Я Дыра, — сообщила вышивальщица.

Вот как — Дыра вышивает куртку Братиславу? Наверное, это великая честь и немалая милость. Хомак теперь возгордится. Не каждый удостоен.

Юный мутант Хмырь, как понял, что видит перед собой Дыру, бухнулся ей в ноги и тут же принялся проситься на жительство в Столичную Елань. И на Грдличку с Панайотовым исподтишка озирался: поддержите, мол. Ну что же вы молчите?

Вслух поддержать не получилось: Хмырь так тараторил, что и слова не вставишь. Но учёные покивали, помычали в знак одобрения. Что до Дыры, то её влекли какие-то собственные критерии. Окинув фигурку юного проводника оценивающим взглядом, она молвила:

— Оставайся!

Радостный Хмырь тут же облобызал ей ступни.

Грдличка и Панайотов собирались уже заговорить о своём — вот, дескать, приехали, куда нам заселиться? Но Дыра закончила вышивать, встала и, покачивая выпяченным задом, двинулась к Хомаку с Клавичеком. Веселин, Грдличка и Хрусталёв с Рябиновичем последовали за ней в приличествующем отдалении. Им ли стоит вмешиваться?

— Я вышила тебе куртку, — с теплотой в голосе обратилась Дыра к Братиславу, — и надписала твоё имя.

— Ага, спасибо, — небрежно и отстранённо кивнул ей Хомак, — только имя моё не так пишется. Здесь несколько букв неправильны.

Дыру его ответ, очевидно, немало обидел, но та не подала виду.

— Я переделаю! — объявила. — А эти буквы — распущу.