Права нации. Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

Парижская мирная конференция — один из наиболее полно задокументированных моментов в истории еврейской политики и особенно дипломатии. Все еврейские институты, делегации и отдельные лица, присутствовавшие там, ощущали историческую значимость момента и вели записи в поддержку тех немыслимо противоречивых мнений, которые прозвучали во время прений. Этот огромный архив документов породил столь же обширную литературу о роли еврейских делегаций в Версале — об этом писали и непосредственные участники, и историки[924]. Еврейские организации всех стран Европы (за исключением только Германии) и Северной Америки направили в Париж своих дипломатических представителей и лоббистов: тут были и французский Alliance Israélite Universelle, и Объединенный комитет британских евреев по иностранным делам (преемник Объединенного комитета), и Американский еврейский комитет, и Комитет еврейских делегаций (Comité des Délégations Juives), по большей части состоявший из представителей новых государств Восточной Европы. Все разделяли общую озабоченность юридическим статусом и физической безопасностью евреев Восточной Европы; особое беспокойство вызывала Польша, где сосредоточилось самое большое еврейское население. Однако при такой общей заботе у этих групп отсутствовал консенсус в вопросе о том, какие именно законы могли бы надежно гарантировать евреям долговременную безопасность и процветание в новых государствах.

Пусть даже еврейские делегаты имели доступ к высшим эшелонам руководства стран-победителей, в глазах этих правительств гарантии прав меньшинства были главным образом средством для предотвращения новых конфликтов и более ничем. Поскольку в новых государствах — в Чехословакии и Польше — оказались значительные немецкие меньшинства и немцы сделались самыми горячими приверженцами прав меньшинств, страны-победительницы были озабочены тем, как не допустить, чтобы Германия под предлогом защиты прав своих соплеменников вышла из договоров (что в итоге и случилось)[925]. Итак, защита еврейских прав и интересов не была приоритетом при составлении договоров и тех пунктов в них, которые определяли права меньшинств в новых государствах. Сами новые государства желали как можно скорее забыть или нарушить эти соглашения, поскольку в их глазах параграфы о правах евреев подрывали только что утвержденный суверенитет и лишний раз доказывали всемогущество евреев.

Когда лидеры стран-победительниц составляли договоры, санкционирующие появление новых государств в Центральной и Восточной Европе, еврейские организации этих стран также посылали своих представителей, своих собственных дипломатов в Париж, желая утвердить законодательно права евреев, вписать их непосредственно в договоры, определяющие суверенитет новых государств. После нескольких лет насилия и на фоне явного подъема антисемитизма среди польских политических группировок еврейские делегации заставили Версаль себя услышать, когда отстаивали договоры по меньшинствам с новыми государствами. И поскольку из Польши и Украины ежедневно приходили сообщения о чудовищном насилии над евреями, даже не националистически настроенные лидеры западного еврейства позаботились о том, чтобы гражданское равенство и физическая безопасность евреев были прописаны на бумаге, прежде чем новые государства, и в первую очередь Польша, получат признание в Версале. Вместе с тем еврейские делегации не могли преодолеть собственные разногласия. Французские евреи, представленные Alliance Israélite Universelle, выступали с большей уверенностью, чем, может быть, им следовало: ведь конференция происходила на их территории, и они полагались на связи с политическим руководством Франции и на свое понимание исторической миссии Альянса — защищать права евреев диаспоры[926]. Но поскольку французские делегаты настойчиво утверждали, что требование национальных прав для евреев Восточной Европы подвергает опасности всю диаспору, они оказались в оппозиции как раз к делегатам из Восточной Европы.