Правая рука князя Тьмы

– Именно. Раз в тысячу лет птица проходит этап обновления и снова становится молодой. Все это случилось так давно, что люди успели о ней позабыть. Однако же оршина жива-живехонька и даже приобрела много новых навыков. Вот, например, научилась принимать человеческий облик. Похвально. Но, самое главное, она не утратила способность вызывать чувство вины. И ведь как виртуозно сработала! Даже меня, которой угрызения совести, мягко говоря, не свойственны, заставила переживать! Агна из кожи вон готова была лезть, лишь бы хоть как-то порадовать «бедную сиротку». А Эйтан и вовсе чуть не женился, чтобы искупить свою вину. Не везет бедолаге: второй раз за какие-то несчастные пару недель его попытались прибрать к рукам!

– Второй раз? – медленно проговорила монашка. – Не везет, говоришь?

Птица нервно переступила с ноги на ногу.

– Что ты имеешь в виду? – ухватилась я за слова Агны.

– Мне просто подумалось, что это слишком странное совпадение. Правда, я ничего не знаю о первой истории…

– Странное совпадение, – задумчиво повторила я. – А ведь и правда. Эйтан у нас, конечно, всем хорош. Однако за такой короткий срок сначала приворотное зелье, а теперь вот это.

– Что за чушь? – нахмурился Эйтан, однако в его глазах отразилась крайняя степень подозрительности. – Я не граф, не принц и не богач. С какой стати кто-то стал бы так охотиться за моей фамилией?

– А вот мы сейчас и узнаем. – Я обнажила зубы, чуть-чуть показав клыки, и шагнула поближе к оршине. – Ты ведь нам расскажешь, верно?

Птичка протестующе защебетала, захлопала крыльями.

– О нет, – просияла я. – Этот номер не пройдет. Один раз тебе уже удалось меня обмануть. Повторяю: молодец, это весьма впечатляет. Но на второй раз не надейся. Раз ты освоила человеческий облик, то уж разговаривать точно не разучилась. Так что давай, отвечай!

Ответом на мой приказ стал лишь невразумительный клекот. Это порядком меня разозлило.

– Не хочеш-ш-шь? – прошипела я, сердито сощурившись. – Не понимаешь, что я могу с тобой сделать?

– Постой, может быть, у нее правда не получается! – воскликнула Агна, но я лишь вытянула вверх руку, требуя молчания.

– Я могу сжечь тебя заживо, – продолжала я, не отрывая взгляда от птичьих, но все прекрасно понимающих глаз. – Так, что на кровати не останется ничего, кроме горстки пепла. И, уж поверь, обновленная оршина из этого пепла не возродится.

Она ответила не сразу: видно, прикидывала, хватит ли у меня духу осуществить угрозу. Но быстро пришла к правильным выводам и заговорила:

– Это граф Торнфолкский. Его приказ.

– Подумать только. Он тебе приказывает?

– Он всем здесь приказывает, – огрызнулась птица. – Тебе невдомек, что творится в этих краях.

– Во всяком случае, я вижу, что сюда стекается вся возможная нечисть.

– Не себя ли имеешь в виду?

Если она пыталась меня задеть, то попытка с треском провалилась.

– Может, и так. Но я как минимум соображала, что делаю, когда сюда отправлялась. А вот некоторыми, подозреваю, руководили исключительно инстинкты. Но сейчас не об этом. Что конкретно приказал тебе Торнфолк?

– Женить на себе вот этого человечишку.

В целом чего-то подобного мы все и ожидали, однако такое признание оказалось для Эйтана чересчур.

– Значит, с его точки зрения, я должен был жениться на птице? Да как… Как вы это себе вообще представляете?

Не знаю, какое чувство обуревало его в тот момент сильнее: возмущение или же отвращение.

– Я, знаешь ли, тоже от людей не в восторге, – не преминула отплатить той же монетой оршина. – И ничего такого в виду не имелось. Брачную ночь никто не планировал.

– Ну, хоть за это я могу сказать кому-то спасибо.

Произнес это Эйтан с таким видом и так многозначительно окинул комнату взглядом, что я поняла: вот сейчас отыщет меч и начнет благодарить всех подряд направо и налево.

– Дальше рассказывай! – потребовала у оршины я, стремясь таким способом предотвратить кровопролитие.

– Мы должны были пожениться, потом он узнал бы, кто я такая, и, конечно, не обрадовался. А дальше я бы пообещала аннулировать брак с условием, что он отдаст одну штуку. После этого кардинал быстренько устроил бы нам развод, и каждый пошел бы своей дорогой. И все. Большой беды бы не случилось.

– Разве же можно так с живым человеком? – всплеснула руками Агна.

– «Штуку», значит, – медленно, с расстановкой проговорила я. – Ну так продолжай. Что это за таинственная штука, которую так хочет заполучить наш милый граф? А заодно с ним и кардинал, насколько я понимаю.

– Я сильно вникать не вникала. Вроде какая-то реликвия. Очень древняя и очень ценная. Не для меня, конечно, мне до нее и дела нет. Но граф с кардиналом считают по-другому, якобы в ней волшебные свойства или что-то в этом роде.

– Реликвия? Эйтан, а ты ведь правда упоминал реликвию, – припомнила я. – И разговор, кажется, шел про меч. Который остался в твоем далеком-предалеком родовом замке. В нем, что ли, дело?

– Нет, – возразила оршина. – Быть не может, там что-то поменьше. Перстень, кажется.

Мы синхронно обратили взоры на Эйтана. Перстень на безымянном пальце правой руки действительно обнаружился.