Правая рука князя Тьмы

– Он принадлежит миру людей, – исправила неточность я. – А ты – человек, во всяком случае, была создана человеком. Круг замкнулся. И больше ни один грешник, каким бы предприимчивым он ни был, не сумеет дотянуться до райских ворот.

Лилит медленно кивнула, соглашаясь со справедливостью моих слов, и осторожно приняла ключ, держа его, как величайшую и самую хрупкую в мире ценность.

Глава 8

Лично для меня появление в «Ковчеге» священнослужителя Евласия, самовольно причислившего себя к лику святых, а среди простого народа получившего кличку «Волосатый», оказалось весьма неожиданным. Ну не увязывался образ облаченного в рясу «служителя принца» с окраинным трактиром, предназначенным для людей более-менее простых и зачастую не самых законопослушных. Однако же мне объяснили, что сей господин посещал временами подобные заведения, дабы вернуть пару-тройку заблудших душ в лоно церкви.

И вот он сидел за столом, подавляя окружающих высоким ростом, острым взглядом и воистину богатой шевелюрой. Кружка с водой (а что же еще может пить человек его звания) грелась в сильных, крупных руках. Поговаривали, будто Евласий не гнушался этими самыми руками пытать грешников. Не регулярно, конечно, а так, от случая к случаю. Я не была знакома с оным священнослужителем даже заочно, но слухам поверила легко. От таких людей веет чем-то особенным. Не запах, не интуиция, одно из тех чувств, для которых в человеческом языке нет названия. Однако это не означает, что люди вовсе не способны его испытывать. Вот и сейчас посетители, кто осознанно, а кто инстинктивно, отсаживались подальше, и, несмотря на то что Волосатый зычным голосом рассказывал историю из священной книги, ближайшие к нему стулья были заполнены хорошо если на треть.

– И с тех пор знают люди, что женщина есть сосуд греха, ибо через нее первый человек познал падение и изгнание из райского сада, – поучительным тоном завершил повествование Евласий.

Элена метнула в сторону незваного сказителя недовольный взгляд, но спорить с одним из главных священнослужителей Торнфолка не стала. Тот поболтает и уйдет, а ей проблемы с властями ни к чему. Эяль, торговец рыбой, согласно покивал, оглаживая бороду. Писарь похихикал, сочтя утверждение забавным, но в целом правильным. Рита и Варда, две женщины из тех немногих, что стали часто захаживать в «Ковчег» после устроенного Эленой мероприятия, сидели, хмуро уставившись в пол. Иные ерзали на стульях, не слишком прислушиваясь к речам Евласия и просто надеясь, что тот скоро уйдет. Эйтан устроился в углу и с ничего не выражающим лицом глядел в окно. После недавних событий, все еще свежих в памяти, мы почти не разговаривали и даже взглядами старались не встречаться.

Пользуясь тем, что трактир не переполнен, я устроилась на столе, поставив ноги на сиденье ближайшего стула. Евласия такое вопиющее поведение раздражало, а мне только того и было надо. Ведь для того и существуют демоны, чтобы бесить священников, разве не так? Быть может, таким завуалированным протестом и следовало ограничиться, но, увы, с границами у демонов тоже не все ладно. Иными словами, я не удержалась.

– То есть, по вашей версии, принц сам изгнал первых людей из рая?

Волосатый нарочито окинул меня с головы до ног презрительным взглядом (дескать, чего можно ожидать от женщины, порочной по определению, да к тому же еще и не умеющей вести себя в приличном обществе), после чего снисходительно произнес:

– Истинно так, по моей версии и по всем прочим. Каждый, кто знает буквы, читал об этом в святых книгах.

– Буквы – это большая сила, – покивала я.

Варда неуверенно хихикнула. Даже те посетители, что не уделяли должного внимания проповеди, теперь поднимали головы. В «Ковчеге» меня знали весьма неплохо, и потому догадывались, что дискуссия может стать интересной. Эйтан тоже повернулся и теперь буравил меня напряженным взглядом. Разумеется, это меня не остановило, а, напротив, раззадорило.

– Позвольте глупой женщине задать еще один вопрос. По-вашему выходит, что принц жесток?

– С какой стати ты так решила? – напрягся Волосатый.

Конечно, он был самым высокопоставленным из присутствующих, к тому же единственным святым, и все же ему совсем не хотелось быть пойманным при свидетелях на богохульстве.

– Ну как же. Он изгнал из райского сада людей, не знавших другого дома, только за то, что они съели какое-то неправильное яблоко? Ну, ошиблись, с кем не бывает? На первый раз можно же и не так люто с ними обойтись?

– Принц суров, но справедлив. – Евласий полностью восстановил самообладание и снова говорил снисходительным тоном. – Тех, кто идет против его слова, он карает быстро и беспощадно.

Внезапно и, может быть, впервые в жизни я испытала сочувствие к принцу. Ни демоны, ни даже сам князь Тьмы не испортят его репутацию так, как это сделают человеческие священнослужители.

– А зачем Ева вкусила запретный плод? – не переставала занудствовать я.

– Ее совратил князь, принявший облик змея.