Правая рука князя Тьмы

Не без труда приподнявшись, я обвила руками его шею и, упоенная поцелуем, едва услышала, как Матариэль насмешливо фыркнул:

– Невероятная жертвенность!

Наверное, я бы и вовсе забыла про присутствие ангела, если бы не ледяной, будто окатывающий студеной водой голос князя:

– Меня терзают смутные сомнения. – Он смотрел на Матариэля столь пронзительно и гневно, что ни один смертный, должно быть, не выдержал бы этого взгляда. – Сила, которую ты применил для воскрешения, кажется невероятно знакомой. Я бы даже сказал – узнаваемой. Ничего не желаешь мне объяснить, «ангел дождя»?

Матариэль выпрямился, вздохнул и развел руками:

– Я опасался, что ты догадаешься. Но стоило рискнуть. Как ни крути, твоя помощница заслужила право на возвращение, брат.

– «Брат»? – одними губами прошептал Эйтан, но я, пораженная, застыла, почти не дыша, не в силах ответить на невысказанный вопрос.

Зато князь не утратил способности говорить:

– Как ты посмел вмешаться в мои дела? Предстать перед моими глазами, прикрываясь нелепой личиной?!

Над площадью прогремел гром, пахнуло озоном, ветер закружил в неистовом танце опавшие листья.

– Я знал, что ты откажешься принять мою помощь, – вздохнул тот, кого мы до сих пор считали Матариэлем. – Пришлось пойти на небольшую хитрость.

– Решил, что я не справлюсь без твоего участия? – гневно нахмурил брови князь.

– Решил, что помощь может оказаться нелишней, – уклончиво ответил принц.

– А как же закон о невмешательстве, который так любят поминать твои прихвостни?

– Мои ученики понимают некоторые вещи слишком буквально, но в данном случае они не так уж неправы. Нарушить закон позволительно лишь тому, кто идеально понимает его суть.

– Избавь меня от своих заумных формулировок!

– И тут ты прав. Любая формулировка искажает суть. Именно в этом главная беда законов: они должны быть сформулированы. – Принц поднял руку, предвосхищая гневную отповедь брата. – Не тревожься: я прекрасно понимаю, что сейчас мне лучше отправиться восвояси. Увидимся при случае лет через сто, а может, и через тысячу. Кстати, мне очень польстило твое предложение перейти на темную сторону.

– Убирайся! – проревел князь.

Голос его был грозен, но планов мщения он, кажется, не вынашивал.

Принц беззаботно, по-матариэлевски улыбнулся всем нам, подмигнул лично мне и начал медленно подниматься ввысь, вскоре исчезнув из виду.

– Вот ведь…

Лексический запас князя, несомненно, позволял полноценно отразить обуревавшие его чувства, но Повелитель предпочел неодобрительно покачать головой и промолчать. Я же потихоньку схватилась за голову.

– Что с тобой? – полюбопытствовал князь, выразительно изогнув брови.

– Пытаюсь вспомнить, сколько раз я говорила при нем всякие гадости про Свет, – простонала я.

– И как?

– Лучше бы не пыталась.

Князь хмыкнул, мазнув оценивающим взглядом по той части неба, где исчез из виду его брат.

– Что со мной будет, Повелитель? – Теперь я чувствовала себя лучше, и потому смогла сесть и выпрямить спину. – Я вернулась, чтобы проститься?

– Что значит «проститься»? – подскочил Эйтан.

Он встал между мной и князем, закрывая меня собой.

Признаюсь, я испугалась не на шутку. Что будет с божьей коровкой, если она окажется на пути у льва?

Может, и ничего страшного, если у них обоих есть чувство юмора.

– Спокойнее, смертный, – усмехнулся князь. – Не трать понапрасну силы. Я бы не стал нарушать десяток законов природы, к тому же с привлечением Света в лице моего драгоценного брата, ради нескольких жалких минут. Так что целая человеческая жизнь у вас впереди есть. Тем более что ближайшие восемь земных десятилетий обещают быть спокойными. А дальше посмотрим, что для вас придумать. Мне будет, конечно, непросто без моей правой руки, но, – он улыбнулся, – кое в чем мой брат прав. Она это заслужила.

– Самаэль будет недоволен, – заметила я.

Осознать только что услышанное было слишком сложно. В таких ситуациях удобнее всего ухватиться за мелочь, не самую важную, зато конкретную и понятную.

– Пусть придет ко мне и выскажет свое недовольство, – просиял князь. – Я найду, что ему ответить.

Мне оставалось лишь многозначительно хмыкнуть: вряд ли хоть кто-нибудь из смертных и бессмертных рискнул бы выразить свое неудовольствие Повелителю Тьмы. Не считая мужчины, все еще стоявшего подле меня.

Я тоже потихоньку поднялась на ноги. Состояние улучшалось с каждой минутой, и нехитрые физические действия не составили большого труда. Случайно бросив взгляд на запястье, я обнаружила, что шрам от раны, которую я нанесла самой себе кинжалом Эйтана, полностью затянулся. От недальновидно данной клятвы не осталось и следа.

– Благословите меня, Повелитель.

Я склонила голову перед князем Тьмы.

– Конечно.

Он с улыбкой распростер ладонь над моей макушкой. Внезапно солнечный луч, будто специально направленный умелым осветителем, ласково коснулся центра моего лба.