Правда

– Не, я только самое сложное делаю.

– В смысле?

– В смысле, наверх забираюсь. А прыгать я, конечно, не прыгаю. Для такой работы особого умения не надо. Я больше по крикам о помощи.

Уильям попробовал вцепиться в отвесную стену.

– А помощь эта заключается в…

– Двадцать долларов наскребешь?

– Или вы прыгнете?

– Ну, не совсем прыгну, конечно. Не до конца. Не в полном смысле. Но я продолжу угрожать, что прыгну, если понимаешь, о чем я.

Здание теперь казалось Уильяму куда выше, чем когда он поднимался по ступеням. Люди внизу были гораздо меньше. Он различал поднятые кверху лица. В толпе был Старикашка Рон со своей лишайной псиной, и остальные нищие тоже, потому что какая-то необъяснимая сила всегда притягивала их туда, где разыгрывались импровизированные уличные представления. Уильям даже разглядел табличку «Пугаю за еду», которую держал Генри-Гроб. А еще колонны телег, парализовавшие уже полгорода. Уильям почувствовал, что его колени слабеют…

Артур подхватил его.

– Эй, это мое место, – сказал он. – Найди себе другое.

– Вы говорили, что прыжки – это такая работа, для которой особого умения не надо, – сказал Уильям, пытаясь сосредоточиться на своих заметках, пока мир плавно вращался вокруг него. – А кем вы работали раньше, господин Сдвиг?

– Верхолазом.

– Артур Сдвиг, а ну-ка слезай оттуда немедленно!

Артур посмотрел вниз.

– О боги, они притащили мою женушку, – сказал он.

– Констебль Фиддимент говорит, что ты… – Далекое розовое лицо госпожи Сдвиг умолкло, прислушиваясь к стоявшему рядом стражнику. – …мешаешь ком-мер-чес-кой де-я-тель-нос-ти в городе, дурак ты старый!

– С женой не поспоришь, – робко глянул на Уильяма Артур.

– В следующий раз я портки твои спрячу, старый осел! Ну-ка спускайся, а то я тебе такую трепку задам!

– Три счастливых года в браке, – жизнерадостно проговорил Артур, помахав рукой далекой фигуре. – Да и остальные тридцать два были неплохи. Жалко только, капусту она готовить не умеет.

– Правда? – спросил Уильям и осоловело повалился вперед.

Очнувшись, он обнаружил себя на земле, чего ожидал, и не плоским, чего не ожидал. И понял, что не умер. На это, помимо прочего, намекало маячившее над ним лицо капрала Шноббса из городской Стражи. Уильям был уверен, что ведет относительно безгрешную жизнь и после смерти не может встретить никого с таким лицом, как у капрала Шноббса – худшего, что когда-либо случалось с униформой стражника, если не считать чаек.

– А, ты в порядке, – несколько разочарованно протянул Шноббс.

– Голова… кружится, – пробормотал Уильям.

– Могу сделать искусственное дыхание, – предложил Шноббс.

Мышцы Уильяма без каких-либо указаний с его стороны сократились и привели хозяина в вертикальное положение так быстро, что ноги его на мгновение оторвались от земли.

– Мне уже полегчало! – завопил он.

– А то смотри, нас в штаб-квартире этому учили, только все никак попробовать не удается…

– Я здоров, как лось! – отчаянно крикнул Уильям.

– …А я и на руке практиковался, и все такое…

– Никогда себя лучше не чувствовал!

– Старик Артур Сдвиг постоянно такое отчебучивает, – сообщил стражник. – Он так на табачок зарабатывает. Зато все хлопали, когда он тебя вниз спустил. Как ему только удается до сих пор так по трубам лазать.

– Я что, правда?.. – Уильям чувствовал себя до странного опустошенным.

– Здорово было, когда тебя стошнило. Красиво даже – с пятого-то этажа. Интересно, кто-нибудь иконографию сделал…

– Я опаздываю! – прокричал Уильям.

Наверное, я с ума схожу, думал он, торопясь на Блестящую улицу. Зачем я вообще туда полез? Это же вообще не мое дело.

Только, если подумать, отныне как раз это и было его делом.

Господин Тюльпан рыгнул.

– А теперь мы чего делать будем? – спросил он.

Господин Штырь раздобыл карту города и внимательно ее рассматривал.

– Мы не какие-нибудь старомодные костоломы, господин Тюльпан. Мы люди думающие. Мы учимся. И учимся быстро.

– А теперь мы чего делать будем? – повторил господин Тюльпан. Рано или поздно до него должно было дойти.

– Приобретем себе небольшую страховку, вот чего. Мне не нравится, что какой-то адвокатишка столько всего на нас накопал. Ага… вот мы где. Это задняя стена Университета.

– Волшебством, что ли, закупаться будем?

– Не совсем волшебством.

– Ты ж вроде говорил, ять, что этот город вообще фигня?

– У него есть свои хорошие стороны, господин Тюльпан.

– Это точно, ять, – улыбнулся господин Тюльпан. – Я хочу обратно в Музей Древностей!

– Обожди, господин Тюльпан. Сначала дела, а уж потом удовольствия, – сказал господин Штырь.

– Я, ять, хочу там все осмотреть!

– Попозже. Попозже. Сможешь подождать двадцать минут, не взорвавшись?