Правда

Атланты все разом посмотрели на меня, и я почувствовал, что поступил непозволительно своему положению среди них. Я должен был бежать, но не мог. Тогда они снова стали проговаривать одинаковые слова, и тут я услышал звонкий гул. Когда он оглушил меня, я снова слышал его, поскольку он забрался внутрь моей головы. Это было ужасно. Но только так я осознал, что уже слышал его, и звук этого гула был тем самым воем, что преследовал меня в лесу, и теперь я понял, почему так сильно боялся его.

После этого я увидел, как монотонно говорящие люди двинулись в мою сторону. Не моргая, не производя никаких эмоций, они были похожи на оживших мертвецов. Я испытал сильнейший страх, хотя до этого мертвых людей ни разу не видел, поскольку смерть в этом мире еще ни с кем не случалась.

Я не мог противостоять им, поскольку они полностью поглотили мое сознание. Тогда я вспомнил о душе, зная, что такой силой они не обладали, и обратился к ней. Через мгновение я оказался в другом месте.

Я осмотрелся, и увидел вдали океан, посреди которого болтался остров, и понял, что оказался на континенте. Я обернулся и увидел молодую девушку, она говорила мне о том, что я спас их, ведь я сломал систему атлантов, придя сюда и лишив тем самым их одного члена. Я помню, как смотрел на нее, но сейчас я понимаю, что вижу ее не в первый раз. И теперь я знаю, где я ее видел».

– Я вспомнил, как ты выглядела, когда мы впервые встретились в те давние времена, – радостно воскликнул журналист, обращаясь к Морене, но через мгновение затушил свой восторг. – Но ты ведь и есть та самая девушка, что трижды делала у нас с другом заказ, будучи в настоящей жизни. Ты и есть Правда.

– Я пыталась донести до тебя Правду когда-то давно, потому в моем человеческом образе ты ее и запомнил, – Морена указала журналисту на ошибочность его вывода, тем не менее, помогая ему выйти на верный путь. – Попав в сказку, сложно признать ее реальностью. Все это время я была ведущей тебя и дающей подсказки царевной, но ты этого даже не заметил.

Журналист задумался и стал проговаривать свои мысли вслух:

– Если же все это было сказкой, то ты, как царевна, являлась по отношению ко мне душой, значит я, как символичный царевич, представлял для тебя голос разума. И это означает, что каждый из нас должен пройти этапы своего развития в пределах данной сказки. Что касается меня, то мой путь мне известен, нужно лишь разобраться, какова цель твоего пребывания здесь.

На первый взгляд, ты сравнима с бабой Ягой по своей древности и отталкивающему внешнему виду. Роль ее незавидна, ведь она является для главного героя проводником в потусторонний мир. Но эти критерии в сказке всегда обманчивы. Ведь я хорошо знаю, что первоначальный образ ее как ведуньи и знахарки был искажен и низведен до зла, так же как и твой. Все это было сделано по одной причине: и мороз Морены, и жар Яги были страшны для людей и являлись напоминанием о произошедшей смене эпох, равной концу света. Со смертью же вы связаны лишь потому, что сами считаетесь мертвыми для других, как символ давнего прошлого.

Все это означает одно: то, что тебя, как и Ягу, можно обратить, вернуть в изначальное состояние. Сделать это могу лишь я, и ты знаешь об этом. Получается, что не только ты помогаешь мне, но также и я помогаю тебе. Если я буду нести в своем сердце Правду, то и ты снова сможешь нести свет.

Уверенный в своей значимости, журналист ожидал ответа Морены.

– Тот, кто попадает в сказку, знает ее закон, – сказала она, вопросительно посмотрев на него. – Обнаружив меня, ты начал не с тех слов, что говорят избушке и бабе Яге, как и я ничего не сказала тебе про русский дух. А значит у нас другая сказка, не изменен лишь ее закон.

– Что же это за закон? – поинтересовался журналист.

– Все та же Правда – закон, что действует во всех мирах, а так как сказка – их частичное отображение, то он действует и в ней.

Правда – не только закон, но сила и оружие. Его чтят как люди, так и боги, потому что он был создан раньше всего. Если кто-то из людей отступается от него – проявляет неуважение к богам и старшим, пренебрегает благом своего рода ради личного блага – тот обречен на неизбежное наказание.

Когда люди жили по закону, мир еще не был поделен на извечно воюющих представителей добра и зла. Каждый человек жил так, как ощущал, но держал ответ за все свои поступки, зная, что они должны совершаться по совести. Сопоставление чего или кого-либо (богов, людей, событий) доброй и злой природе рассматривалось только как относительная черта, имеющая возможность сменяться на свою противоположность, поскольку в мире той поры было важно равенство, а не противостояние, и оно строго контролировалось законом.

Люди могли обращаться к духам любого рода, и при этом никто не считал, что их душа заполняется тьмой, или проклята, или попадет в ад.