Правда «Чёрной сотни»

именно поэтому–де и ставший непримиримым и опасным врагом своих одноплеменников–евреев. Как нечто совершенно недопустимое преподносится в этом биографическом очерке тот факт, что

«завязывается дружба И. Я. Гурлянда с В. М. Пуришкевичем… Лидер «Союза Михаила Архангела» поддерживает с Ильей Яковлевичем переписку, они дружат семьями»

(с. 150).

Сразу же после прихода к власти в 1917 году Временного правительства началось систематическое преследование всех имевших отношение к «черносотенству». Как сказано в биографическом очерке А. Лихоманова,

«Гурлянда допросить не удалось. Бросив семью, не успев уничтожить компрометирующие его документы, он бежал за границу в первые дни после Февральской революции… у него были весьма веские основания срочно покинуть страну после революции, и его позиция по еврейскому вопросу сыграла тут не последнюю роль»

(с. 142, 152).

Скажу еще о малоизвестном: в 1921 году И. Я. Гурлянд издал в Париже повесть в стихах «На кресте», в центре которой драматическая судьба еврея ― патриота России.

Внимание к таким деятелям, как В. А. Грингмут и И. Я. Гурлянд, важно потому, что позволяет с особенной ясностью понять проблему пресловутого антисемитизма. Как уже говорилось, значение этого термина нельзя истолковать иначе как непримиримость к евреям как таковым, то есть любым людям, явившимся на свет в еврейской семье.

По–видимому, именно так относился к евреям упомянутый выше купец ― «черносотенец» Баранов, не соглашавшийся сотрудничать и с теми евреями, которые «исповедовали православную веру». Нет сведений о том, как он воспринимал активнейшее участие в «черносотенном» движении Грингмута и Гурлянда. Но были и другие лица, разделявшие «позицию» Баранова. В 1908 году, как радостно сообщается в нынешнем «разоблачительном» очерке об И. Я. Гурлянде, «орган «Союз русского народа» газета «Русское знамя» поместила передовую статью «Гг. государственные журналисты», где говорилось и о

«внезапно возвысившемся юрком еврейчике Гурлянде»…»

(с. 150).

Но следует сообщить, что именно в 1908 году В. М. Пуришкевич направил П. А. Столыпину записку, в которой призывал его обратить внимание на тот факт, что «Русское знамя», по его определению,

«получило характер за последнее время совершенного уличного листка, стремясь не возвысить читателя духовно, а действовать на инстинкты…»

Цит. по кн.: Степанов С. А. Черная сотня в России (1905— 1914 гг.). М., 1992, с. 104.

Очевидно, что В. М. Пуришкевич под «инстинктами» имел в виду и антисемитизм в собственном, действительном смысле этого слова ― в том числе и нападки газеты на его друга И. Я. Гурлянда, вызванные уже только тем, что он родился в еврейской семье.

Нет сомнения, что в среде «черносотенцев» были антисемиты в точном значении этого слова. Но поистине нелепо обвинять в антисемитизме движение в целом и его ведущих, обладавших правом решать те или иные важнейшие вопросы деятелей, ибо эти деятели тесно сотрудничали с евреем И. Я. Гурляндом и избрали еврея В. А. Грингмута одним из главных руководителей своего движения (он, в частности, был

«председателем Русского собрания и 1―4–го съездов русских людей»,

Русские писатели… Т. 2, с. 44

в которых принимали участие делегаты всех «черносотенных» организаций).

Нетрудно предвидеть, что у иных живущих «инстинктами» нынешних читателей рассказ о В. А. Грингмуте и И. Я. Гурлянде вызовет крайне отрицательное отношение: эти евреи, скажут они, были специально засланы в «черносотенство», чтобы разлагать его изнутри. Но следует задуматься хотя бы над тем, почему и сегодня, хотя прошло уже около столетия, этих деятелей продолжают рьяно «разоблачать» в еврейских кругах?

Кстати, в этих кругах наверняка не согласятся с утверждением, что само наличие в среде «черносотенцев» евреев, игравших к тому же первостепенную роль, подрывает обвинение «черносотенства» в антисемитизме (в истинном значении этого слова). Мне возразят, что И. Я. Гурлянд и В. А. Грингмут были, так сказать, вырожденцами, выступавшими как злейшие враги своих одноплеменников, как «евреи–антисемиты».

И. Я. Гурлянд в цитированном выше нынешнем очерке представлен в качестве человека, который превратился во врага своих одноплеменников ради блистательной карьеры. Но это явная неправда. Так, став уже в 1906 году ближайшим и влиятельнейшим соратником председателя Совета министров П. А. Столыпина (что может быть истолковано как огромный успех на карьерном пути), И. Я. Гурлянд позднее завязывает дружбу с В. М. Пуришкевичем, которая никак не могла способствовать карьерным интересам, ― хотя бы уже потому, что Столыпин относился к Пуришкевичу весьма двойственно (ведь последний, например, откровенно заявил на одном из заседаний Думы, что видит

«в правительстве П. А. Столыпина, стремящегося ввести у нас конституционный строй, политического противника»)