Правда «Чёрной сотни»

Октябрьский переворот для евреев Российской империи, с ее еврейскими резервациями–местечками, с ее страшными погромами, ограничениями в правах, невозможностью для молодых евреев получить высшее образование ― конечно, этот переворот стал для них своего рода национальным освобождением. Они приняли революцию, потому что не могли ее не принять: она подарила им надежду выжить…»

Альбац Евгения. Мина замедленного действия. (Политический портрет КГБ). М., 1992, с. 129—130.

Из этого рассуждения с неизбежностью следует, что евреи хлынули в Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией (и позднейшие «органы»), поскольку!, мол, в случае победы этой самой контрреволюции было бы ликвидировано их «национальное освобождение» в октябре 1917 года, и, более того, они–де вообще погибли бы: ведь якобы только после Октябрьского переворота у них появилась «надежда выжить».

Буквально все положения, выдвинутые в приведенной цитате Евгенией Альбац, порождены ее невежеством (у меня нет оснований думать, что она вполне сознательно фальсифицирует историю). Во–первых, «ограничения», касающиеся евреев, были целиком отменены сразу после Февральского (а не Октябрьского) переворота. Во–вторых, нелепо утверждать, что до 1917 года у российских евреев не было–де даже «надежды выжить»: в новейшем демографическом труде показано, что у еврейского населения Российской империи

«были исключительно высокие темпы прироста, которых не знала ни однанародность России»

Кабузан В. М. Народы России в первой половине XIX в. Численность и этнический состав. М., 1992, с. 162, 204

(эти темпы почти в два с половиной разапревышали темпы прироста русских!). В–третьих, в «страшных погромах» погибло меньше евреев, чем людей других национальностей, о чем шла речь в предыдущей главе.

Остается еще два пункта: в–четвертых, о «еврейских резервациях» и, в–пятых, о «невозможности получить высшее образование». Начну с, последнего. Еще в 1877 году Достоевский заметил, что евреи имеют

« больше правили, лучше сказать, возможности ими пользоваться, чем само коренное население»

Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. в тридцати томах. Л., 1983, т. 25, с. 86. (Выделено автором.)

И он был вполне прав. Так, «Еврейская энциклопедия» сообщала, что в 1886 году, когда евреи составляли немногим более 3 процентов населения Российской империи, в общей численности студентов университетов их было (притом не считаяевреев, перешедших в христианство) 14,5 процента ― то есть каждый седьмой студент был евреем. Это почти в 5 раз превышало их долю в населении страны! (ЕЭ, т. XIII, с. 57).

В современном еврейском издании приведены более поздние и более конкретные сведения о (как там определено)

«представительстве» студентов иудейского вероисповедания в главных университетах России. В 1911 году в Петербургском университете это «представительство» равнялось 17,7 процента, в Киевском ― 20 процентам, в Новороссийском ― 34 процентам, в Харьковском ― 12,6 процента и сравнительно меньше было в Московском ― 10 процентов («Вестник Еврейского университета в Москве», 1994, № 1, с. 42).

Конечно же, на меня может обрушиться обвинение, что я–де сторонник «ограничений» для евреев. В действительности же я убежден, что введение правительством Российской империи пресловутой «процентной нормы» выражало слабость ― и, надо сказать, постыдную слабость ― этого правительства. Если его беспокоило несоразмерное (с долей населения) «представительство» студентов иудейского вероисповедания в императорских университетах, оно должно было создать поощряющие стимулы для православной молодежи разных сословий, а не пытаться ― явно тщетно ― ограничить количество студентов–иудеев.

Но в то же время нельзя не сказать и о том, что суждения Е. Альбац (как и множества других авторов), «оправдывающие» несоразмерное участие евреев в Революции и даже в «органах» мнимой «невозможностью» получить высшее образование, заведомо несостоятельны. Приведенные цифры свидетельствуют, что люди иудейского вероисповедания добивались необходимого для них «представительства» в российских университетах без победы Революции и без ВЧК―ОГПУ…

Это ясно, в частности, из следующего: в 1928 году, когда абсолютно никаких ограничений для евреев в сфере высшего образования не было, их доля в общем количестве студентов составляла 13,5 процента (СССР в цифрах. М., 1935, с. 273) ― то есть не больше, чем до 1917 года.