Правда и ложь истории. Мифы и тайные смыслы ХХ века

Было ясно, что такие парамилитаристские силы или подобные им организации могут быть особенно полезными для создания и поддержания особого рода авторитарной системы, в которой смогут процветать промышленники, банкиры и знатные землевладельцы.

Элита Италии пришла к такому же выводу несколько позже. В Италии в нее входили кроме промышленников, банкиров и землевладельцев, еще и королевская семья, Ватикан и армейское командование. После Великой войны Италия в течение нескольких лет находилась в революционной ситуации, так называемой Бьеннале Россо в 1919–1920 годах. Тогда дело дошло до важных демократических реформ, таких, как введение восьмичасового рабочего дня.

Но затем итальянская версия добровольческого корпуса, жестокие squadristi Фашистской Национальной партии Бенито Муссолини, подавили революционное движение. Элита позволила Муссолини прийти к власти через инсценированный марш на Рим, чтобы он осуществил то, чего они от него хотели: ликвидацию демократии, включая всеобщее избирательное право, отмену социальных реформ, таких, как восьмичасовой рабочий день, принуждение рабочих к труду за более низкую заработную плату и наведение среди них жесткой дисциплины, а также ликвидацию как профсоюзов, так и Социалистической и Коммунистической партий. Королевскому дому и знати было позволено сохранить свою власть и богатство и даже увеличить их. С Ватиканом Муссолини заключил Латеранские соглашения. Они положили конец отделению церкви от государства и содержали в себе огромные финансовые и другие преимущества для католической церкви, такие, как законы против развода и привилегированную роль для церкви в системе образования.

Муссолини добился в Италии того, чего европейская элита в 1914 году надеялась добиться путем войны: он повернул часы вспять во многих отношениях к старорежимному времени, ко времени до установления светского итальянского государства в 1860–1870 годах. Для итальянских семей промышленников — таких, как семьи Пирелли и Аньелли — Муссолини, как и следовало ожидать, оказался полезен не только потому, что при нем упразднили социальные достижения, обеспечили низкую заработную плату и ликвидировали рабочие партии и профсоюзы. Его агрессивная программа вооружения также обеспечивала им выгодные заказы. Более того, его жестокая империалистическая политика обеспечивала Италии колонии и вассальные государства, вроде Эфиопии и Албании. Их сырье, рынки сбыта и дешевая рабочая сила оказались очень полезны итальянским промышленникам.

Не только итальянская, но и вся остальная европейская элита была в восторге от антидемократических достижений Муссолини. Когда в 1926 году в Великобритании произошла всеобщая забастовка, Черчилль пришел в ярость. Он предложил встретить бастующих шахтеров пулеметным огнем и сказал, что Муссолини «оказал миру великую услугу, продемонстрировав, как надо сражаться с подрывными силами». Черчилль хвалил итальянского диктатора, называя его «римским гением» и прежде всего за то, что он был оплотом против коммунизма. Два других представителя британской элиты, которые не скрывали своего восхищения Муссолини — Дэвид Ллойд Джордж и генерал Дуглас Хейг. После посещения фашистской Италии последний заявил, что «нам нужен кто-то подобный Муссолини в нашей собственной стране».

Муссолини также произвел большое впечатление на немецких промышленников. Немецкие добровольческие отряды сделали полезное дело для элиты, подавив революцию, но ей по-прежнему мешала «эта отвратительная, чрезмерно демократическая Веймарская республика». Она очень надеялась на появление «немецкого Муссолини», который освободил бы ее от всего этого бремени демократии. Этот спаситель появится на сцене несколько позже, в 1933 году, в лице Адольфа Гитлера. Прежде чем мы рассмотрим появление и карьеру этого первого среди равных в рядах фашистов, мы хотим, однако, отметить, что Муссолини пришел к власти не благодаря поддержке итальянского народа, но благодаря поддержке итальянской элиты. Мы увидим, что и в случае с Гитлером это так же.