Правда и Небыль

Рассеянно — сквозь головную боль и тошноту, давно уже привычные, почти родные, — подумалось о том, где сейчас Юрьев. Летит над Европой? А может, уже там, на месте?

Странно, но ответ не выскочил сразу, как раньше. Мозг внезапно забуксовал, не справляясь с простой задачкой на время и часовые пояса.

Иван Иванович немного подумал над этим. Решил, что нужно больше беречь себя. Ну, то есть увеличить дозу витаминов, глицина и пропить курс корректоров нарушения мозгового кровообращения.

«И пожалуй, банька, — решил он. — Прямо сейчас. Юрьева нет, срочных дел не предвидится».

Телефон заиграл «Наша служба и опасна, и трудна». Этот рингтон был настроен на звонки из полиции. Точнее, на его полицейские контакты.

— День добрый, Иван Иванович, — раздался неприлично бодрый для такого времени голос. — Этот ваш… блин, фамилия… Шкулявичюс у нас появился. Заявочку накалякал о взломе.

Гоманьков думал секунды две.

— Он что из себя представляет? — наконец спросил он.

— Лошарик по жизни, — с уверенностью сказал голос в трубке. — Но такой, пуганый. Чему-то научился. К нам такие редко попадают.

— Понимаю. В полицию сейчас чаще всех попадают полицейские. А кражу он мог устроить? — продолжил расспросы Гоманьков.

— Трудно так сразу сказать, хрен его знает, — ответил голос в трубке. — Но не думаю. По виду ботан… курил одну лишь травку, не трогал и козявку и с мухами дружил. Ему просто нечем обижать муху. — Голос в трубке жирно хохотнул. — Хотя люди разные бывают. Был тут у нас один педофиля, с виду милейший дедуля…

— Про дедулю давай потом песню споёшь, — прервал Гоманьков излияния собеседника. — Ты лучше про нашего.

— Да я уже всё сказал. А хочешь, сам поговори с ним. Подъезжай, он тут у нас сидит.

— Заяве, надеюсь, ход не дадите?

— Обижаешь, начальник. Мы ж не перший год на траншпорте. Анонимный звонок к нам поступил. О готовящемся преступлении.

— Поверит? — с сомнением сказал Гоманьков.

— Поверит, не поверит, а что ему делать-то ещё? Кому он жаловаться будет? В «Спортлото» напишет? Он ни разу не крутой. Подвязки у него, может, и есть какие, но не по силовой линии. И не по судебной. Да и вообще. Ему главное, чтобы его в покое оставили.

— Я всё-таки приеду, — решил Гоманьков. — Хочу на человека посмотреть, в глазки ему заглянуть.

— Да пожалуйста. Пока не выпустим, он тут мариноваться будет. Но лучше побыстрее приезжай, а то у нас обед скоро.

Иван Иванович попрощался и дал распоряжение водителю. Он не жалел о баньке: работа отвлекала даже лучше. Не рутинные обязанности, а настоящая работа, с людьми. Которую он понимал и любил.

Главное было успеть до часу.

13:00. Силва. Юрьев

Лиссабон, Rua Marques da Fronteira, restaurante «Eleven»

Юрьев медленно шёл по лиссабонской улице, обновляя впечатления. Ему нравился этот город, как и вся Португалия: милая европейская страна со славной историей, но без претензий. По центру Парижа был буквально разлит аромат самолюбования, от Берлина несло старинным прусским чванством. Здесь не пахло ничем, кроме солёного ветра.

Во время прогулки банкир собирался с мыслями. Разговор, скорее всего, предстоял непростой. В Группу уже сообщили о ЧП в Москве, теперь от него ждут объяснений. То есть внятного изложения ситуации и предлагаемых мер. Жалкий лепет оправдания португальцам был не нужен. Португальцы — люди прагматичные.

Было холодно. Теплее, чем в Москве, но близость океана влияла. Местные были одеты в тёплое. Алексей Михайлович про себя подумал, что зря не взял с собой лёгкое пальто, в котором приехал.

Его внимание привлекла вычурная старинная вывеска, на которой сидела большая птица. Сначала он принял её за часть вывески — настолько неподвижно она сидела и так подходила по цвету. Но птица оказалась живой: когда он подошёл поближе, она повернула голову.

Юрьев ощутил что-то вроде досады. Нужно было взять с собой камеру, получился бы хороший кадр. Потом подумал, что навязчивое желание фотографировать всё и вся простительно только для непрофессионала. Было время, когда без камеры он не ступал ни шагу и снимал всё подряд. Но то было давно. К тому же сейчас было не до фотографий — слишком важен был разговор.

По улице шла черноволосая женщина в дутой куртке канареечного цвета и смешных туфлях с зелёными носами. Юрьев про себя отметил, что ножки у брюнетки были ну очень уж хороши. Незнакомка улыбалась, и вид у неё был до того беззаботный, что банкир невольно позавидовал ей. Наверное, хорошо, подумалось ему, жить в Лиссабоне, дышать солёным ветром, работать в каком-нибудь маленьком магазинчике. Или вообще не работать, быть домохозяйкой. Пить вино, есть рыбу и морепродукты. И не решать никакие вопросы, не знать ни о каких проблемах.

Женщина прошла мимо. Сожаления отпустили. Алексей Михайлович собрался с мыслями, посмотрел на часы. Время встречи уже подходило, минутная стрелка поднималась всё выше.