Правда и вымысел о Второй мировой войне

Касабланкской конференции Англии и США, состоявшейся в январе 1943 года, английские историки уделяют довольно большое внимание. Решения, принятые на ней, они излагают в точном соответствии с английской концепцией второго фронта, во многом искажая их настоящий смысл. Так, многие из них делают вид, что стратегический план, одобренный Черчиллем и Рузвельтом на 1943 год и предусматривавший захват англо-американскими войсками Северо-Западной Африки, очищение от сил «оси» ее северного побережья (от Марокко до Египта), а затем высадку в Сицилии и вывод из войны Италии, не означал отказа от открытия второго фронта во Франции. Характерен и другой прием — старательное замалчивание политического значения «средиземноморской стратегии», получившей дальнейшее развитие в Касабланке. Пожалуй, единственным исключением здесь является высказывание Ч. Уилмота. «Перспектива русского продвижения в глубь Центральной и Юго-Восточной Европы ужасала Черчилля, — пишет он, — была одной из главных причин того, что он с неослабевающей энергией защищал те балканские операции, которые Рузвельт и американские начальники штабов так упорно отвергали» [32].

Более откровенны американцы. Политический смысл «средиземноморской стратегии» подчеркивает известный буржуазный историк США Г. Фейс. «Если бы военные решения, одобренные в Касабланке, были осуществлены, — замечает он, — то судьба государств, расположенных по обе стороны Средиземного моря, оказалась бы в руках англичан и американцев». Еще определеннее высказывается М. Мэтлофф. Расширение операций на средиземноморском театре, пишет он, ссылаясь на мнение военно-плановых органов США, «соответствовало такому стратегическому курсу, при котором СССР и Германия должны будут и дальше уничтожать друг друга на фронте, тогда как Соединенные Штаты и Англия ограничатся лишь расшатыванием германской военной машины посредством рейдов, операций с ограниченной целью диверсий и стратегических бомбардировок [33].

Так американские авторы приоткрывают завесу над тем, что усердно пытаются скрыть буржуазные историки Англии. «Средиземноморская стратегия», получившая дальнейшее развитие в Касабланке, отвечала прежде всего империалистическим интересам реакционных кругов Великобритании и США. Основанная на отказе от открытия второго фронта и в 1943 году, она несла в себе ядовитое антисоветское острие.

Победа в Касабланке оказалась «пирровой победой» для британского премьера. Рузвельт и его военные советники решили больше не мириться с пассивной ролью, которую США начиная с первой Вашингтонской конференции (декабрь 1941 — январь 1942 г.) играли в разработке коалиционной стратегии. Уже летом 1943 года они начали понимать, что дальнейшее промедление с подготовкой вторжения во Францию может дорого обойтись мировому капитализму, американским интересам в Европе. Перед очередной англо-американской конференцией США провели тщательную подготовку, чтобы добиться торжества своей стратегической идеи. Начиная с Квебекской конференции Вашингтон прочно захватывает инициативу в планировании и руководстве военными операциями западных держав. Английские историки не строят иллюзий насчет причин этого явления: военная мощь империализма США, в отличие от английского, продолжала расти. К концу 1943 года, пишет Р. Томпсон, сила Англии «стала превращаться в лохмотья». Чем более глубоко Англия и США были заняты подготовкой второго фронта, откровенно заявляет английский публицист, «тем более определенно она (Советская Россия. — Г. Р.) могла быть уверена в том, что ее планы будут выполнены» [34].

Воспоминания Черчилля и дневники начальника генерального штаба Англии Брука показывают, что всю осень 1943 года Лондон пытался вернуть себе «стратегическую инициативу», стремясь направить основной удар союзников на Балканы и тем самым сорвать осуществление «Оверлорда» и в 1944 году Эти попытки не были прекращены и в октябре 1943 года, когда Рузвельт дважды отклонил предложение Черчилля об активизации действий в Италии и на Балканах.«…Черчилль продолжал надеяться, — пишет А. Брайант, — что путем умелого использования небольших десантных частей можно будет превратить уже имеющиеся партизанские выступления на Балканах в большой поток. Это, как он считал, может привести к падению нацистского господства в Восточной Европе и устранить необходимость штурма гитлеровской крепости с Запада» [35].