Правда или борода

Через несколько минут фары осветили грубо отесанные каменные ступени, ведущие к темной бревенчатой хижине.

Я не стала ждать, пока Дуэйн откроет мне дверцу. Я выскочила из пикапа, едва машина остановилась (правда, сперва Дуэйн поставил ее на ручной тормоз). Он не выключил фары, которые оставались единственным источником света, и предупредил:

– Не спеши, Джесс, ступеньки не такие надежные, как кажутся!

Я пошла медленно и осторожно, и Дуэйн тут же догнал меня и заботливо придержал за спину. Когда мы одолели лестницу, я дернула дверь и обнаружила, что та заперта.

– У меня ключи, – буркнул Дуэйн и отпер замок, но не дал мне войти, придержав за локоть. Он вложил ключи мне в ладонь: – Держи, это тебе.

– Мне? – Я расплылась в улыбке.

Дуэйн тихо засмеялся и покачал головой, а потом перешагнул порог и исчез в полной темноте. Я слышала его топот, а затем чирканье спичкой: Дуэйн зажег свечу. Я вошла и прикрыла за собой дверь. Дуэйн ходил по длинной комнате, повсюду зажигая восковые свечи.

Хижина действительно оказалась маленькой. Стены были неплохо отделаны, что меня удивило, покрашены в белый цвет, и на них не было ни фотографий, ни картин. Сложенный из камней камин, который топили дровами, занимал большую часть одной из стен, у другой стоял стол с двумя стульями, а напротив – двуспальная кровать.

– Не замерзла?

– Нет, – ответила я со счастливым вздохом, представив, как мы проводим здесь много-много дней и ночей, наслаждаясь обществом друг друга и делясь самыми сокровенными тайнами.

Наконец я подняла глаза и увидела сосредоточенное лицо Дуэйна.

Он изучал мою реакцию на этот дом. Несмотря на тщательно усвоенную невозмутимость Дуэйна, я читала его мысли так же ясно, как если бы он сказал о них напрямую. Он хотел знать, подойдет ли нам эта хижина, дам ли я свое согласие, чтобы он позволял себе всякие вольности с моим телом в этой уютной комнате.

Дурачок!

Поэтому я сказала:

– Дуэйн, ты дурачок.

– Я дурачок? – Он приподнял бровь и скрестил руки на груди.

– Да. Понимаешь, это чудо, а не дом. Но если ты планировал комнату с кроватью, чтобы заняться постельной акробатикой, то ты действительно дурачок. Ты решил, мне нужны свечи и романтика? – Я посмотрела по сторонам. Комната была маленькой, но невероятно романтичной. Добавьте ко всему этому горящие поленья в камине, бутылку вина и постельную акробатику, и получится сельский вертеп соблазна. Я продолжала свою тираду: – Малыш, мне ничего этого не надо. Ты должен понять, я не хочу, чтобы меня возводили на какой-то пьедестал. Я не хочу, чтобы ты держался на почтительном расстоянии. Мне нуженты, и чтобы непременно дикий и разнузданный. На одеяле для пикника, в салоне твоегоRoad Runner, на кровати в этой хижине – мне все равно. Главное, чтобы былты.

Каждое слово было правдой. Я не нуждалась в романтических жестах и красивой обстановке. Я хотела только его. Я по уши влюбилась в Дуэйна Уинстона, и остальное утратило смысл, тем более всякие «где» и «когда».

Пока я говорила, взгляд Дуэйна потеплел. Когда закончила, он долго смотрел на меня. Обжигающий взгляд прошелся по мне сверху вниз.

Мне стало жарко. Я понадеялась, что Дуэйн серьезно отнесется к моим словам и накинется на меня прямо сейчас, у стены. От этой мысли у меня ослабели колени.

Но он пошел на меня медленными, ровными шагами и не остановился, пока я, пятясь, не уперлась спиной в стену. Опершись одной рукой о дверной косяк, другую он властно положил мне на бедро.

Его глаза сияли, и от этого взгляда плавилось сердце. Дуэйн, неотрывно глядя на мои губы, заговорил шепотом:

– Джессика, я очень давно думаю о том, как займусь с тобой любовью. И я не согласен, чтобы наш первый раз прошел как-нибудь наспех – на одеяле, в машине или у меня в комнате, пока нас ждут на ужин. Я хочу, чтобы у нас было в запасе много времени.

Он наклонился, щекоча бородой мой подбородок, и горячее дыхание снова вызвало во мне сладострастную судорогу. Рука Дуэйна скользнула под блузку, и большой палец принялся вырисовывать медленные круги на коже над поясом джинсов.

– Дуэйн, – прошептала я, схватившись за его свитер. – Нам не обязательно ждать.

– Нет, Джесс, обязательно. Я не хочу, чтобы ты торопилась. – Он лизнул мое ухо и слегка прикусил. Я затрепетала. – Целую ночь и целый день…

– Пожалуйста! – Я притянула его к себе, желая ощутить его тепло.

Но Дуэйн выпрямился. На этот раз в голубых глазах была пламенная серьезность и непреклонность.

– Ты уже на пьедестале, принцесса. Я безмерно тебя уважаю, хочешь ты того или нет.

* * *

Дуэйн довез меня до дома, проводил до крыльца и очень целомудренно поцеловал, но на этот раз он уходил, широко улыбаясь. Я готова была крикнуть ему вслед: «Я люблю тебя, Дуэйн Уинстон!», но сдержалась. Мне было тепло, по коже пробегали приятные мурашки. Сны сегодня точно будут хорошие. Предвкушение от признания в своих чувствах к Дуэйну грозило задушить меня восторгом.

Я впорхнула в родительский дом.

– Джессика, это ты? – спросил папа из гостиной.

– Да!

– Можешь зайти?