Правда истории. Гибель царской семьи

Соколов ошибался, предполагая, что дневники и прочее было отправлено в Москву с Юровским, который выехал туда лишь в ночь на 20 июля, уже после убийства. Да, текущие дневники Николая и Александры Романовых были отправлены, конечно же, после убийства. Но и они к вечеру 18 июля, к заседанию Президиума ВЦИКа, могли лечь на стол его председателю, если какой-то гонец выехал в Москву ночью или утром 17 июля специальным поездом, с грозным документом-предписанием к железнодорожникам отправлять его незамедлительно, вне всякой очереди, как это в подобных случаях делалось. Сорока часов на доставку документов из Екатеринбурга в Москву вполне могло хватить. Такую возможность исключать нельзя. Спецпоездом мог выехать из Екатеринбурга А. Е. Лисицын или кто-то из его помощников. Однако, если говорить о старых дневниках, более правдоподобным будет предположение, что после получения 26 июня от самого Николая Романова сообщения, в каких ящиках хранятся дневники и переписка, они были изъяты и доставлены в Москву еще выехавшим туда Голощекиным. Соколов не доисследовал вопрос о режиме заключенных. Первоначально им с особого разрешения позволяли входить в сарай, к своим сундукам, брать какие-то вещи или просматривать их. Но затем, еще при коменданте Авдееве (примерно в начале июня), доступ к вещам был закрыт. Это отражено в «Книге записей дежурств» и в дневнике Николая II. Он по косвенным данным узнал, что вещи охраной растаскиваются. Конкретно же, какие именно — не знал, ибо не имел возможности проверить¹⁶. Так что старые дневники, переписка могли быть изъяты и в конце июня, и Николай Александрович выявить их отсутствие был не в состоянии. Дневники текущие — да, они до конца были при Романовых, путь овладения ими лежал «через их трупы». Так что заявление Свердлова о дневниках, переписке, материалах, которые «будут разобраны», вполне могло быть правдой. Их привез Голощекин (вряд ли он мог ничего не привезти). Слова же Свердлова о том, что Николай и Александра Романовы вели дневники «до последнего времени» могли означать лишь его информированность и ожидание обязательного получения и этих дневников в ближайшие дни. Свердлов не врал. И вообще факт изъятия у Романовых без их ведома самого ценного — переписки, дневников — задолго до казни может служить лишним доказательством абсолютной ее предрешенности. Охранники похищали все, что попадало под руку, — предметы обихода, столовые наборы, одежду и прочее; коменданты, руководители области собрали все, как они считали, драгоценности, которые были у членов Царской Семьи на себе и при себе, в их комнатах, и заключили эти драгоценности в шкатулку. Потом, после обнаружения на трупах драгоценностей, спрятанных в нательной одежде, стали тщательно осматривать вещи Семьи, находившиеся в комнатах и складских помещениях. С утра 17 июля в доме Ипатьева производилась сортировка и упаковка драгоценностей, документальных материалов и имущества Романовых для отправки в Москву.

Посмотрим, как это делалось. Один из убийц — начальник внешней охраны П. С. Медведев показывал: «...проснулся я часу в 9-м утра и пришел в комендантскую комнату. Здесь уже были председатель областного совета Белобородов, комиссар Голощекин и Иван Андреевич Старков.

Во всех комнатах был полный беспорядок: все вещи разбросаны, чемоданы и сундуки вскрыты: на всех бывших в комендантской комнате столах были разложены груды золотых и серебряных вещей. Тут же лежали и драгоценности, отобранные у Царской семьи перед расстрелом, и бывшие на них золотые вещи — браслеты, кольца, часы.

Драгоценности были уложены в два сундука, принесенных из каретника. Помощник коменданта находился тут же (речь идет о Г. П. Никулине. — И. П.)»¹⁷.

Разводящий А. А. Якимов, заступивший на смену, говорил: «Расставив посты, я вошел в комендантскую... На столе комендантской лежало много разных драгоценностей. Были тут и камни, и серьги, и булавки с камнями, и бусы. Много было украшений. Частью они лежали в шкатулочках. Шкатулочки были все открыты...