Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

Однако для более глубокого исследования обозначенной проблемы ранее представленной статистики, на мой взгляд, явно недостаточно. Нужны дополнительные аргументы, сопоставимые по содержанию показатели, которые могут подтвердить или опровергнуть вышеприведенный вывод. К примеру, сравнение территорий, захваченных противником в период указанных войн. В 1916 году площадь территории, захваченной врагом, равнялась той, что была занята русской армией. Линия фронта проходила вдали от основных политических, экономических и культурных центров страны. За годы же Великой Отечественной войны немецко-фашистские войска и их союзники оккупировали полностью Украину, Белоруссию, республики Прибалтики и десятки областей и краев Российской Федерации, дойдя до Москвы, Волги и предгорий Кавказа. И это при условии, что на западе страны Красная армия накануне войны превосходила немецкие войска по количеству техники, вооружения и ненамного уступала по численности личного состава.

Сравнивая определенные статистические показатели, нельзя не учитывать и тот факт, что 1917 год — последний год участия царской России в мировой войне — оказался для нее годом двух революций, которые окончательно подорвали морально-психологическую стойкость солдат и офицеров на фронте. Подтверждением этому может служить тот факт, что если на 31 декабря 1916 года в числе дезертиров числилось 180 тыс. военнослужащих, то к 1 ноября 1917 года их число возросло более чем в 10 раз и составило, по некоторым данным, почти 1,9 млн человек. В годы же Великой Отечественной войны число дезертиров без каких-либо революций и других внутренних политических потрясений составило несколько млн человек, а число уклонившихся от призыва в армию превысило 3 млн человек. К этому следует добавить, что в годы Великой Отечественной войны, в отличие от Первой мировой, на стороне противника сражались в общей сложности около 1,5 млн граждан СССР. Ничего подобного в 1914–1917 годах не было. Известен всего лишь один факт создания в Австро-Венгрии из числа военнопленных польской национальности двух бригад общей численностью 40 тыс. человек под командованием Ю. Пилсудского, да несколько сот финнов, воевавших на стороне Германии. Не было также случаев перехода на сторону противника генералов и офицеров царской армии. Эти и некоторые другие показатели морально-психологической стойкости армий царской России и СССР в двух мировых войнах представлены в таблице № 23.

Таблица № 23

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

морально-психологической стойкости армий России и СССР

в двух мировых войнах XX столетия[278]

Как мне кажется, достаточно даже беглого взгляда на представленную статистику, чтобы убедиться в значительно большей мотивации сражаться с врагом у офицеров и солдат дореволюционной России, нежели Советского Союза. Даже если предположить, что мои расчеты не совсем точны и на самом деле эти различия значительно меньше, то все равно полученный результат ошеломляет! Ведь несколько десятилетий подряд на всех уровнях настойчиво внушалась мысль о том, что в годы Великой Отечественной войны личный состав Вооруженных сил СССР проявил небывалый до этого героизм, а его стойкость и мужество не имеют себе равных. На практике же оказалось, что в годы Первой мировой войны личный состав армии и флота Российской империи продемонстрировал более высокие уровни и профессиональной подготовки, и морально-психологической стойкости в боях за Родину, а значит, и более глубокую внутреннюю любовь к своему Отечеству.

При этом надо иметь в виду, что все они сражались «за веру, Царя и Отечество» вполне осознанно, без комиссаров и политорганов, без особых отделов, штрафбатов и заградительных отрядов. Военнослужащих, а также их семьи никто не преследовал за сам факт нахождения в плену, а число смертных приговоров за воинские преступления почти в 10 тыс. раз было меньше, чем в годы Великой Отечественной войны.

Подтверждением вышесказанному может служить также тот факт, что уже к середине июля 1941 года высшее военно-политическое руководство Советского Союза, по сути, само распростилось со всякими иллюзиями и надеждами на «небывалый в истории массовый героизм» на фронте. Широко известны слова Сталина, сказанные послу США в СССР А. Гарриману в сентябре 1941 года: «Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию…, не будет он сражаться и за советскую власть… Может быть, будет сражаться за Россию…»[279].