Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

Идут люди с перебитыми руками и ключицами, ковыляют раненные в ноги, едва влача свои ослабленные потерей крови тела. Шоферы тысяч проносящихся мимо них порожняком автомашин, несмотря на жалобные, стонущие просьбы, за редким исключением, не притормозят, не посадят. Этапные коменданты на грунтовых дорогах и железнодорожных станциях считают себя свободными от обязанности кормить этих несчастных, отдавших свою кровь Родине людей. Главврачи попутных госпиталей отказывают им в перевязке, ибо они «чужие», «дикие». Так и идут раненые от села до села, кормясь нищенством по колхозным хатам, голодая..

Из-за недостатка санитарного транспорта на грунтовых дорогах они (Раненые. — Прим. автора) неделями валяются в грязных и душных крестьянских хатах на прелой соломе. С перевязками всегда запаздывают. А чуть на участке фронта создалось угрожающее положение, тем, кто хоть как-нибудь могут ковылять, предлагают спасаться своими ногами, а тяжело раненных часто бросают на произвол судьбы. Все это, к сожалению, не частные исключения из хорошего общего правила, а какое-то неписанное устойчивое правило. Как только возникают на том или ином участке фронта бои с большим числом убитых, так неделями валяются без погребения на полях и при дорогах трупы командиров и красноармейцев, становясь неотъемлемой частью прифронтового пейзажа. Их клюют изголодавшиеся вороны и грызут одичавшие собаки. Оголтелые шоферы гонят по ним грузовики, не считая нужным выйти из кабины и хотя бы отвалить мертвое тело в кювет. Сотни таких картин сохранила моя память за двадцать месяцев войны.

Мы всячески издеваемся над аккуратненькими немецкими солдатскими кладбищами, над тем, что немецкие обозы возят заранее заготовленные кресты. А ведь и эти крестики, и эти аккуратные кладбища на центральных площадях занятых городов, и строгий церемониал солдатских похорон — все это тонкая игра на солдатской психологии, все есть подготовка солдата к тому, чтобы он смелее перешагнул черту смерти»[277].

Видя то, как советское правительство и командование Красной армии безответственно относятся к сохранению жизней солдат, сержантов и офицеров, а также раненым и погибшим на поле боя, у тех, кто впервые прибывал на фронт, вряд ли укреплялось чувство патриотизма, любви к советской Родине и готовности отдать за нее самое дорогое, что есть у каждого человека, — его жизнь.

Подводя итог всему вышесказанному, можно сделать предварительный вывод о том, что морально-психологическая стойкость военнослужащих Вооруженных сил Советского Союза в годы Великой Отечественной войны была практически на одном уровне с русской армией, воевавшей с тем же противником в 1914–1917 годах.