Правда о допетровской Руси

Иван Андреевич Хованский, старая ошибка Алексея Михайловича, ездил к стрельцам, пользуясь своей репутацией боевого воеводы, и мутил воду по-своему: мол, в тяжком вы ярме у бояр, выбрали бог знает какого царя, и теперь вам не только корму и денег не дадут, а будете вы и дети ваши в тяжкой неволе у бояр. И увидите, еще хуже будет! Бояре, они такие, Москву отдадут неприятелю, а православие искоренят.

Легко сказать, что действовал Хованский в интересах Милославских, ведь «бог знает какой царь» – это Петр, тогда не было другого. Но и для искоренения Милославских его пропаганда вполне годилась. Впоследствии мы увидим, что князь Иван Андреевич Хованский даже сам возглавил это восстание, и в результате этот солдатский мятеж вошел в историю под названием «хованщина».

15 и 16 мая развернулись главные события: с раннего утра по стрелецким слободам проскакали Александр Милославский и Петр Толстой с криком, что Нарышкины задушили царевича Ивана и что стрельцов требуют в Кремль на службу. У агентов Милославских были уже готовы списки «изменников», которых надо было требовать на расправу, числом до тридцати человек. План был разработан вполне «грамотно», но, как всегда, получилось вовсе не по плану.

Легко отбросив тех боярских людей, которые пытались сопротивляться, стрельцы вломились в Кремль, но вели себя стрельцы в Кремле очень по-разному. Одни входили в Кремль десятками и полусотнями под командой офицеров и разворачивались в боевую позицию. Другие вламывались в Кремль именно как толпа – никем и никак не организованное сборище, действующее чисто эмоционально и импульсивно. Стрельцы ломились в Кремль с очень простым, понятным требованием: «Выдать изменников!» и «Смерть убийцам Ивана!».

Несколько раз все висело на волоске, и можно было обойтись без пролития крови. И когда на крыльцо вывели обоих царевичей, вернее, вывели Ивана, а маленького Петра мать держала на руках, несколько стрельцов подставили лестницу, влезли на крыльцо и спросили Ивана: правда ли он царевич Иван и кто его убивал? Царевич ответил этим преданным династии, верным присяге, но не очень умным стрельцам, что он и правда Иван-царевич, что его «никто не изводит» и жаловаться ему не на кого.

Стрельцы смутились, и становилось совершенно не ясно: что же им теперь делать? Ведь слух, под предлогом которого их бросили на Кремль, оказался полной чепухой…