Правда о Робинзоне и Пятнице

Г. Селькирк говорит мне, что в ноябре тюлени выходят на берег для размножения и устраиваются в низинах. Скопление животных так велико, что их тела образуют непреодолимый барьер. Если бросить камень, то эти упрямые животные и не думают бежать, но устремляются на незваного гостя, подобно бешеному псу, даже если ты вооружен палкой. В это время года опасно к ним приближаться, но в любое другое время они уступают человеку путь; если бы они этого не делали, было бы невозможно причалить к берегу, так как они занимают все побережье, образуя плотную полосу шириной более полумили по всей бухте. Когда мы прибыли, они постоянно кричали, день и ночь, блея, как овцы, воя, как собаки или волки, издавая отвратительные шумы разного рода. Их слышно еще с корабля за милю от берега. Мех у них самый тонкий из всех, что я когда-либо видел, он лучше меха нашей выдры. Есть еще одно странное создание на этом острове – морской лев[41]. Губернатор говорит мне, что видел особей более двадцати футов в длину, в обхвате еще больше, весом не меньше двух тонн. Я видел несколько этих созданий, но ни одного упомянутых размеров. Многие в длину более шестнадцати футов, массой не меньше тонны. По форме тела они немногим отличаются от тюленей или морских котиков, но у них другая кожа, голова их намного крупнее. У них очень большие пасти, страшные глаза и морда, напоминающая морду льва, с огромными усами, столь жесткими, что из них можно делать зубочистки. Эти твари выходят на сушу, чтобы спариться, в конце июня и остаются здесь до конца сентября. В течение всего этого времени никто не видел, чтобы они спускались в воду. Они остаются распростертыми на земле, никогда не меняя места, на мушкетный выстрел от края воды, и Селькирк никогда не замечал, чтобы они что-нибудь ели, за все время наблюдения. Я заметил, что некоторые из них оставались неделю на одном месте и не собирались двигаться, пока мы их не потревожили. Но число их было меньшим по сравнению с описанием Селькирка; по его выходило, будто они занимают весь берег на расстоянии мушкетного выстрела вглубь острова. Благодаря этим чудовищам мы пополнили наши запасы превосходным маслом. Шерсть у них короткая и густая, а кожа толще, чем самая толстая бычья шкура, когда-либо мною виденная.

Мы не обнаружили никаких птиц на острове, кроме разновидности дрозда с красным воротником, очень в этом отношении схожего с нашим. Были и колибри разных цветов не крупнее большого шмеля.

Тут бывают небольшие непредсказуемые приливы, плюс сезонные весенние приливы, чья межень (отлив) составляет примерно семь футов. Не хочу докучать моим читателям красочным описанием этого острова, так как избегаю выдумок, которыми богаты другие рассказы о нем. Не буду добавлять сюда широко распространенные описания капусты или перечного дерева, так часто делаемые, что в них нет нужды.

Заверяю читателя в правдивости моих личных сведений. Я достоверно описываю остров, что может очень пригодиться желающим торговать в Южном море.