Правда о России. Мемуары профессора Принстонского университета, в прошлом казачьего офицера. 1917—1959

Британцы же делили круговую шкалу на градусы и минуты. Кроме того – наверное, чтобы еще затруднить вычисления, – шкала была проградуирована от 0° до 180° в две стороны, причем одна половина круга была окрашена в светлый тон, а вторая – в темный. Вычисление установок прицела превращалось в адскую муку – особенно в спешке и под огнем противника. Поначалу мы думали, что этот шедевр изобрел какой-нибудь штатский топограф, и лишь много лет спустя уже здесь, в Принстоне, я услышал правдоподобное объяснение всех этих странностей. В Англии главной военной силой всегда был военно-морской флот, и, вероятно, именно флотские инженеры должны нести ответственность за разделение круга прицела на две половины – для правого и для левого борта. На корабле такая организация прицела имеет смысл, но в стремительном сухопутном бою… Я способен только ругаться, когда думаю о том, сколько неприятностей это нам доставляло!

Если нужно поддерживать огнем кавалерию, то стрельба прямой наводкой – в том случае, когда артиллерия противника не видна, – зачастую равняется самоубийству. В подобных ситуациях всегда следует тоже выбирать «закрытую» позицию. Как только наступающие эскадроны скрывались за гребнем, ограничивавшим видимость артиллерийского наблюдателя, он должен был как можно скорее нестись за ними, а следом за наблюдателем – и орудия. Новую позицию за следующим гребнем приходилось выбирать мгновенно. Взмах рукой в сторону одного из телефонистов – и он спрыгивал с лошади и придерживал конец провода; второй телефонист пускал лошадь в галоп и несся следом за своим офицером, разматывая за собой провод с закрепленной у седла катушки. Затем командир должен был быстро проехать вдоль гребня и найти точку, расположенную примерно на прямой между орудиями и первой из выбранных им целей; там он останавливался, поднимал над головой на вытянутой руке обнаженную шашку и старался застыть в седле как можно неподвижнее. При этом командиры орудий должны были направить свои орудия прямо на него и засечь направление по горизонтальной шкале прицела относительно заметного дерева в отдалении или какого-нибудь другого объекта на своей стороне гребня. Затем корректировщик должен был быстро найти себе менее заметный наблюдательный пункт и после первого выстрела начать передавать оттуда по телефону значение горизонтальной поправки; первый выстрел всегда делался в том направлении, которое командир обозначил собственной фигурой. С русским прицелом все это можно было проделать за пару минут – но не с британским.

Наконец, задержки на британских взрывателях были проградуированы в секундах, так что приходилось каждый раз лезть в таблицу и выяснять, какая задержка соответствует заданной дистанции стрельбы. А если таблица будет потеряна?.. Русские же взрыватели были проградуированы в условных единицах, непосредственно соответствовавших дистанции, – не нужно было ни таблиц, ни расчетов, что весьма ускоряло дело.

Мы продолжали свое неторопливое движение на север в арьергарде отступающих белых армий. Вскоре наши части пересекли границу Донской области и оказались на неказачьей территории. Наша батарея перебралась через Дон возле Павловска; после короткого сражения мы некоторое время (в июле 1919 г.) стояли к юго-востоку от Аисок (карта Д) и занимались интенсивным обучением новых рекрутов из полученного пополнения.

Командир нашей дивизии генерал Ф.Ф. Абрамов особо заботился о том, чтобы его казаки ни в коем случае не обижали местных жителей. С этой целью каждый дом в округе был закреплен за какой-нибудь частью дивизии, даже если в этом доме никто не квартировал. За все, что происходило на территории части, должна была отвечать вся часть в целом. Генерал относился к этой проблеме очень серьезно, в чем нам и довелось убедиться на собственной шкуре.

Однажды утром было обнаружено, что несколько казаков-сладкоежек унесли у одного крестьянина на территории, закрепленной за нашей батареей, пару пчелиных ульев. Казаки избавились от пчел с помощью дымокура, а мед забрали. Поскольку нарушителей обнаружить не удалось – очень может быть, что они вообще были из другой части, – генерал Абрамов приказал всей нашей батарее, и офицерам, и простым казакам, разбить лагерь в степи, где мы и прожили три дня. К нашему несчастью, начался дождь; палаток у нас не было, мы все промокли до нитки и чувствовали себя отвратительно. В результате, когда нам позволено было вернуться в село, казаки батареи в дополнение к обычным патрулям организовали еще и добровольные, которые должны были заботиться о том, чтобы больше ничего подобного на нашей территории не происходило.

Неподалеку от тех мест располагалась казенная племенная коневодческая ферма, и многие крестьяне владели очень хорошими тяжеловозами. Эта порода лошадей была известна как битюги и при скрещивании с более легкими породами давала лошадей, которые прекрасно подходили для орудийных упряжек.