Правда о Салли Джонс

– Здесь находится торговая палата Кочина, – объяснила Айша. – Я не уверена, что тебя пустят внутрь, но попробовать можно.

Мы поднялись на второй этаж и вошли в узкую комнату с длинной стойкой у одной стены. За стойкой рядами стояли прикрученные к стене архивные шкафы. Когда Айша позвонила в колокольчик, из внутренней двери вышел человек. Он выглядел очень по-английски – рыжеватые волосы, льняной костюм, бабочка. Его веснушчатый лоб лоснился от пота. Он сразу сказал:

– С домашними животными нельзя. Обезьяна пусть подождет на улице. If you please[2].

Айше не пришлось делать мне никаких знаков. Я тут же развернулась и спустилась вниз.

Меньше чем через десять минут вышла Айша. Она встала рядом со мной в тени от крыши.

– Нотариус торговой палаты сказал, – начала она, – что в Кочине есть только одно португальское предприятие. Это торговая фирма на Напиер-стрит, называется «Албукерке Трейдинг». Ты когда-нибудь слыхала о такой?

Я помотала головой.

– Думаю, надо все равно туда съездить, – решила Айша. – Если Альфонс Морру в городе, то его там должны знать. Земляки все-таки стараются держаться вместе.

Идея была неплохая.

Мы снова отправились в путь. Напиер-стрит, как оказалось, находилась совсем рядом с клубом «Кочин», на другой стороне плаца, где маршировали военные. Мы остановились у дома номер 14. Дом ничем не отличался от остальных зданий в квартале Форт Кочин – белый, с раскаленной солнцем черепичной крышей. На воротах эмалированная табличка:

Албукерке Трейдинг Ко.

Лиссабон – Гоа – Кочин

Через маленький заброшенный сад к дому вела дорожка. Под ногами во все стороны тянулись усы сорняков. Дверь в контору была открыта, и мы вошли в прохладный кабинет. Там было два письменных стола и ряд высоких металлических шкафов для документации. На стене висела пожелтевшая гравюра, изображавшая Праса-ду-Комерсиу в Лиссабоне.

За одним из столов спал мужчина. Жужжавший под потолком вентилятор слегка трепал пряди его редких волос.

Мужчина был индийцем по фамилии Гавуйор, если верить табличке на столе. Он резко открыл глаза, спросонья нацепил очки и в замешательстве уставился на меня. Возможно, он думал, что ему все еще снится сон.

– Что вам угодно? – спросил он, отпрянув. – Кто вы?

Айша представилась.

– А обезьяна что? С виду она опасная. Зачем вы привели ее с собой? – обеспокоенно спросил мистер Гавуйор.

Айша быстро взглянула на меня, словно заранее извиняясь за то, что собиралась сказать. Потом ответила мистеру Гавуйору:

– Не обращайте на нее внимания. Это любимая обезьяна советника. Я взяла ее с собой, потому что она обожает кататься на рикше.

Мистер Гавуйор все никак не мог оторвать от меня взгляда. Потом он посмотрел на Айшу.

– Ясно, – сказал он. – Ну и что у вас за дело?

Айша объяснила.

– Альфонс Морру? – выслушав, переспросил мистер Гавуйор. – Никогда раньше не слыхал такого имени. Кто он?

– Один португалец, – сказала Айша. – Из Лиссабона. Мне известно, что он был в Кочине примерно полтора года тому назад.

Мистер Гавуйор покачал головой.

– Должно быть, он был проездом. Во всяком случае, он тут не живет. В Кочине постоянно проживает только один португалец. Это мой начальник, сеньор Дуарте.

– Можем мы его видеть? Он здесь? – спросила Айша.

– Нет, – ответил мистер Гавуйор.

– Где я могу его найти? – терпеливо допытывалась Айша.

– На нашем товарном складе. Склад 58 В на Базар-роуд.

Больше мистеру Гавуйору сказать было нечего. Он стал возиться с бумагами на столе, чтобы показать, что ему не до нас.

Выйдя на улицу, Айша быстро назвала адрес рикше. Мы сели в повозку и поехали назад той же дорогой.

– Базар-роуд находится в квартале Маттанчери, – по пути объяснила мне Айша. – Туда удобнее всего добраться на лодке.

Катер поджидал нас в том же месте, где мы его оставили. Отчалив, мы направились к южной оконечности полуострова Кочин. От радостного волнения и предвкушений не осталось и следа. Теперь мне скорее было страшно. Если мистер Гавуйор прав, то скоро мы узнаем, здесь ли Альфонс Морру или нет.

Айша тоже это понимала.

– Раньше в Кочине было полно португальцев, – рассказывала она. – Между прочим, это они когда-то основали город. Теперь португальский язык услышишь разве что в порту среди моряков. Не исключено, что сеньор Дуарте – единственный португалец, оставшийся в Кочине. В таком случае версий относительно Морру только две: либо он взял себе имя Дуарте и возглавил «Албукерке Трейдинг», либо его в Кочине нет.

Я кивнула. Все было очень просто.

Глава 57 Маттанчери