Правда о «Титанике». Участники драматических событий о величайшей морской катастрофе

С каждым днем плавания всеобщее восхищение лайнером лишь росло. Мы восхищались его маневренностью, почти полным отсутствием вибрации и остойчивостью, несмотря на то что мы постоянно увеличивали скорость по мере того, как «Титаник» разогревался.

День за днем офицеры и матросы работали и осваивались на новом судне. Вскоре вахты проходили совершенно гладко. Мы не должны были ставить рекорды скорости; более того, компания «Уайт Стар лайн» требовала в первых рейсах идти на сниженной скорости. Скорость можно увеличивать лишь спустя какое-то время; судовые двигатели почти ничем не отличаются в принципе от двигателей хорошей машины; их тоже необходимо обкатывать. В качестве примера можно привести «Океаник». Когда пароходу было 12 лет, он неуклонно увеличивал скорость с 19½ до 21 узла. Часто говорят: если бы «Титаник» так не спешил, возможно, никакой катастрофы и не было.

Ничего подобного.

В ночь 14 апреля «Титаник», конечно, шел с хорошей, но отнюдь не предельной скоростью — далеко не так, как он был бы способен, скажем, через несколько лет. Причинами катастрофы стали несколько обстоятельств, которые прежде никогда не наблюдались. Возможно, такого сочетания больше никогда не будет. Мои слова, возможно, звучат чрезмерно общо; однако так оно и есть.

Весь тот роковой день море было как стекло — необычное явление для соответствующего времени года. Впрочем, это не доставляло нам особого беспокойства. Повторяю, в Арктике зима в том году была необычно мягкой, благодаря чему ледяной покров и ледники таяли в небывалых количествах. Судя по официальным данным, никогда ни до, ни после не наблюдалось такого количества крупных и мелких айсбергов, ледовых полей и дрейфующего льда. Их несло на юг с Лабрадорским течением. За пятнадцатилетний опыт в Атлантике я никогда не видел ничего подобного — даже в Южной Атлантике, хотя мы иногда доходили до 65° южной широты.

Все, о чем я пишу, способствовало катастрофе. Сочетание нескольких предпосылок создало условия, о которых офицеры на корабле практически ничего не знали.

Весь тот день мы получали радиограммы от различных кораблей; они видели айсберги в разных местах. Подобные сообщения не были чем-то необычным в такое время года; кроме того, ни в одном сообщении не указывались размеры айсбергов. Как правило, в ледовых предупреждениях сообщали, что «видели айсберг (или айсберги) на таких-то широте и долготе». Позже в тот же день мы, правда, получили сообщения об айсбергах в больших количествах и еще два сообщения о ледовых полях, однако они находились далеко от нас. При этом одно жизненно важное сообщение, которое получил «Титаник», так и не передали на мостик. Его передал пароход «Месаба» в 21:40. В нем говорилось: «Ледовая обстановка. Сегодня в районе 4Г25' северной широты, между 49° и 50°30′ западной долготы замечены айсберги и обширные ледовые поля. Погода хорошая, ясно». Филлипс, дежурный радист, принявший сообщение, не знал, что подобные предупреждения нужно передавать срочно; не знал он и о том, что мы входим в район, указанный «Месабой» и буквально усеянный айсбергами, ледовыми полями и дрейфующими льдинами. В то время радист активно обменивался сообщениями с мысом Рейс и передавал отчеты. Младший радист Брайд также не знал о важнейшем предупреждении, так как отдыхал после смены. Позже, когда мы вместе находились на перевернутой шлюпке, я сказал Филлипсу, что не помню никакого предупреждения с «Месабы». Филлипс ответил: «Я положил его под пресс-папье у локтя. Собирался отнести его на мостик после того, как закончу передавать очередное сообщение». Эта отсрочка оказалась роковой и внесла главный вклад в потерю великолепного судна и сотен человеческих жизней. Если бы я, как вахтенный офицер, или капитан узнали о том, что опасность так близка, и не приказали снизить скорость или вообще не остановились бы, нас можно было бы обвинить в преступной халатности.

Последний час моей вахты в ту незабываемую ночь я простоял на мостике, откуда мог беспрепятственно смотреть вперед. Развернувшись, я мог видеть, что происходит на корме. Это не значит, что я ожидал увидеть айсберги, однако в районе Большой Ньюфаундлендской банки всегда существовала возможность увидеть айсберг. Там можно увидеть айсберги. Более того, в нормальных условиях мы должны были попробовать пройти значительно южнее обычного района скопления льдов; однако в тот день ледяные поля сместились на много миль южнее, благодаря исключительно огромному количеству льда, которое вышло из Арктики.