Правда о «Титанике». Участники драматических событий о величайшей морской катастрофе

И какая совершенно уникальная возможность была в ту ночь у Лорда, капитана «Калифорниэна», оказать помощь и спасти около полутора тысяч жизней! Ничто не могло быть проще, чем подвести корабль вплотную к «Титанику» и пересадить к себе всех пассажиров и членов экипажа. Однако они не сделали ничего. Даже радист не проснулся, чтобы посмотреть, нет ли срочных сообщений.

В открытом море нет ни полиции, ни пожарных бригад, ни спасательных шлюпок, поэтому все моряки руководствуются правилом: нельзя жалеть никаких усилий в попытке спасения жизни на море. Необходимо даже быть готовым рискнуть своим судном и своей жизнью.

Перед тем как спустить на воду две последние шлюпки, я в последний раз подошел к лестнице. Тогда стало совершенно очевидно, что «Титаник» не просто тонет, но тонет очень быстро. Мы не могли допустить, чтобы судно ушло под воду, когда шлюпки еще висели на шлюпбалках. Поэтому нельзя было терять ни секунды.

По пути к двум последним спасательным шлюпкам я встретил казначея, помощника казначея, корабельного врача и его помощника — последний не переставал острить даже перед лицом смерти и не удержался от последней добродушной шутки: «Эй, Лайте, тебе что, жарко?» — мысль о том, что кому-то тепло в такой холод, сама по себе была смехотворной, и, наверное, ему показалось странным, что он встретил меня в одном свитере, без шинели или пальто. Я давно уже сбросил шинель и, хотя остался лишь в брюках и свитере поверх пижамы, был весь покрыт испариной. Мы успели лишь обменяться несколькими словами, потом пожали друг другу руки и попрощались. Откровенно говоря, мне совсем не хотелось прощаться, хотя я понимал, что вскоре с кораблем придется расстаться. Главное было любой ценой спустить шлюпки на воду. Вскоре, к моему величайшему облегчению, все они были загружены пассажирами и благополучно коснулись воды.

После того как от судна отошла последняя спасательная шлюпка, на шлюпбалке оставалась еще небольшая шлюпка № 2, которую часто называют «шлюпкой для экстренного спуска».

Примерно в то время я увидел механиков, которые поднимались из машинного отделения. Большинство из них я знал лично, со многими из них не раз ходил на разных кораблях компании. Все они до последнего оставались на рабочих местах, даже после того, как уже ничем не могли помочь. Гораздо раньше в машинное отделение по корабельному телеграфу передали приказ «Отбой!» — последний, который передают на море. Машинистам сообщают, что их услуги больше не требуются, что дело (по любой причине) безнадежно. В то же время такой приказ освобождает механиков и кочегаров от обязанностей и позволяет сесть в шлюпки. Конечно, в теории у каждого из них имелось свое закрепленное место в той или иной шлюпке.

После трагедии «Титаника» так, несомненно, и есть. Однако до того, как катастрофа разрушила миф о «непотопляемом корабле», «закрепленные места» в шлюпках также оставались во многом понятием теоретическим, которое придумали на берегу, имея в виду в первую очередь прибыль.

Конечно, среди настоящих моряков нет ни одного человека, который улыбался бы — во всяком случае, улыбается сейчас, услышав о «непотопляемом корабле».

У меня почти не было возможности поговорить с механиками; мы всего лишь обменялись парой слов. До самого последнего момента они почти не понимали, что происходит, а когда поднялись на шлюпочную палубу, их глазам открылось зрелище мрачное и безнадежное. Пустые шлюпбалки — и никакой надежды ни для кого из них.

В сущности, надежда была потеряна для всех; из тридцати пяти механиков не спасся ни один.

«Титаник» идет ко дну

Подойдя к шлюпке для экстренного спуска, я услышал из темноты чей-то голос: «Там люди». Я вскочил в шлюпку; с прискорбием вынужден признать, что в ней действительно сидели люди — но они не были британцами и не говорили по-английски. Не знаю, какой они были национальности помимо того, что моряки в целом называют их «даго». Так презрительно называют итальянцев, испанцев и португальцев. После того как я приказал им убираться, подкрепив свои слова револьвером, они поспешили выскочить из шлюпки, решив, что попали из огня да в полымя. Я смотрел, как они бегут прочь. Все предпочли ненадежную палубу холодному свинцу. Они наверняка решили, что я накажу их за неповиновение. Какая ирония судьбы — ведь револьвер даже не был заряжен!

— Есть еще женщины и дети? — снова и снова спрашивали мы.

Нам с большим трудом удалось заполнить пассажирами даже небольшую шлюпку для экстренного спуска. Многие не желали расставаться со своими близкими. После того как шлюпка заполнилась, мы спустили ее на воду.

Оставалось две складные шлюпки Энгельгардта со складными парусиновыми бортами; одна хранилась на палубе у шлюпбалки, возле шлюпки № 2, а вторая — на крыше офицерских кают. Обе шлюпки были прочно принайтованы. Поспешно подготовили шлюпбалку, по которой спускали шлюпку № 2, и стали готовить складную шлюпку к спуску.