Правда о «золотом веке» Екатерины

Трудно объяснить, почему Анне Леопольдовне до такой степени не понравился её жених. Во всяком случае, она обвиняла Антона–Ульриха в слабодушии, отсутствии характера, трусости и других малопочтенных качествах. На портрете Антона–Ульриха действительно изображен красивый мальчик с пепельными локонами, с лицом, которое неизвестно что обещает. Но как показало будущее, Антон–Ульрих проявил как раз незаурядную силу воли и просто исключительные нравственные качества, так что Анна Леопольдовна дала явно неверную оценку. Она, похоже, вообще плохо разбиралась и в людях, и в житейских ситуациях. Такое непонимание — частый случай в судьбах как раз интеллигентных девочек, да и мальчиков — их слишком интересует отвлеченное, книжное.

А вторая беда… Умные, книжные девочки хотят все–таки более сложных отношений; не просто мужа, который бы с ней хорошо спал и стал бы отцом её детенышей. И при этом (как все девочки) толком не знает ни caму себя, ни чего ей вообще надо в сей жизни. В результате — метания, психологические проблемы, бесконечные сложности, выдуманные герои, патологическое неумение «в упор увидеть» качества, которые очень даже есть у кого–то.

Есть тут, правда, и еще одна причина, о которой говорить несколько неловко… Судя по всему, Анна Леопольдовна вообще интересовалась дамами больше, чем мужчинами. Во всех аспектах.

Во всяком случае, Анна Леопольдовна презирает Антона–Ульриха, считает его ничтожеством, из чего я вынужден сделать простой вывод — правильно оценивать людей, читать их поведение и поступки она совершенно не умеет. Независимо от её половой ориентации — не умеет, и все тут.

Похоже, что Анна Леопольдовна вышла замуж за Антона–Ульриха только по одной причине: Бирон очень хотел женить на ней своего сына… Отмечу еще раз — как похожи все временщики независимо от национальной принадлежности! По существу дела, Бирон делает то же самое, что делал Меншиков, потом пытались делать Долгорукие…

Анна Леопольдовна, а ей уже двадцать лет — по тем временам давно пора быть замужем, — категорически против этого брака. Это и неравный брак, как говоря французы, мезальянс; это и брак с сыном ненавистного презираемого ею человека. Редчайший случай — Анна Ивановна пошла против воли временщика! Даже Артёмия Волынского она отдала Бирону, стоило тому завпить, устроить истерику, пригрозить отъездом из России. А тут он и вопил, и грозил, но Анне Леопольдовне было высочайше дозволено выйти замуж за Антона–Ульриха, что она и сделала (Бирон, разумеется, и не подумал никуда уехать).

У французов есть довольно подробная и довольно забавная классификация браков по мотивам их заключения. В этой классификации есть «брак по расчету», который отличается от «брака по выгоде», «брака с досады» и «брака с отчаяния». Брак Анны Леопольдовны, вероятно, надо понимать как «брак спасения» или как «брак выбора меньшего зла». Брак этот откровенно безлюбый с ее стороны, а что испытывал Антон–Ульрих, я стараюсь до конца не додумывать. Потому что всякий раз, когда я думаю об этой паре, меня посещает очень тяжёлая мысль — а вдруг несчастный парень её любил?!

2 августа 1740 года у царственной четы родился сын, которого крестили Иваном. После его появления на свет Анна Ивановна и слышать не желала о том, чтобы кто–то другой был наследником. Не Анна Леопольдовна, не Антон–Ульрих! Только Иван Антонович будет возведён на престол!

Что же до Анны Леопольдовны, то она даже и правительницей при малолетнем сыне быть недостойна. Регентом при императоре Иване VI будет Бирон! Умирая, Анна Ивановна продолжает думать о том, что должно быть после её смерти. Готовится текст манифеста, в котором выражена последняя воля императрицы: регентом будет Эрнст Бирон!

17 октября Анна Ивановна умерла. По мере того как эту новость узнает огромная страна, подданные Российской империи начинают присягать новому императору, Ивану VI.

Но это ведь еще не все! Императору два месяца… Кто жe будет реально править, пока он не вырастет?! По словам В.О. Ключевского,

«усыпленная Тайной канцелярией и 10–летним русским безмолвием, Анна до совершеннолетия своего преемника, двухмесячного ребенка, накануне своей смерти (17 октября 1740 г.) назначила Бирона Регентом с самодержавными полномочиями. Это был грубый вызов национальной чести, смущавший самого Бирона. «Небось», — ободрила его Анна, умирая»

[21, С. 130].