Правда об Ютландском бое

Если бы Джеллико получил эти донесения, в которых вместо географических мест сомнительной точности определенно указывалось относительное расположение кораблей, и если бы не было никаких задержек, хотя бы и малых, ни в их расшифровании, ни в выводе соответствующих заключений, ни в выполнении основанного на них плана действий, то для английского Гранд-Флита, при условии максимальной скорости хода и при прежней скорости хода противника, оказалось бы возможным заставить Шеера принять бой прежде, чем он успел бы дойти до границ своих защищенных вод. Правда, для того чтобы собрать все наши рассеявшиеся флотилии эскадренных миноносцев, так же как и некоторые легкие крейсеры, нехватило бы времени. Точно так же и линейные крейсеры, находившиеся дальше к SW, могли бы не успеть притти во-время и занять позицию впереди главных сил. Но, с другой стороны, нам известно, что утром 1 июня линейные крейсеры противника были небоеспособны в результате боя предыдущего дня.

VIII. 1 июня на рассвете

Все еще не имея никаких сведений о противнике, так как последние донесения были им получены в 23.30, Джеллико в 2.00 1 июня решил, что, если в течение ближайшего получаса он не узнает ничего нового, он повернет на N.

К моменту поворота главных сил от «Colossus» было получена донесение о том, что «Marlborough» со своей полудивизией очень сильно отстал. Это было первое полученное Джеллико указание на то, что у него будет на четыре линейных корабля меньше в случае встречи с противником до того момента, когда три корабля этой дивизии успеют присоединиться.

Некоторые командиры придавали, повидимому, преувеличенное значение сохранению во что бы то ни стало секретности местонахождения нашего линейного флота ночью. В первые часы после наступления темноты Шееру должно было быть приблизительно известно его местонахождение; несомненно, он мог предполагать, что наш флот находится где-то между ним и его базой. Поэтому временный перерыв радиосвязи не был для нас в тот момент так важен, как это было до встречи флотов. Наоборот, нам было бы выгоднее непрерывно поддерживать эту связь, чем оставлять Джеллико в полном неведении о движениях и местонахождении как отдельных частей своего флота, так и флота противника. Во многих случаях важные донесения могли бы быть переданы на «Iron Duke» визуальными средствами, ратьером, но даже этот сравнительно безопасный способ был принесен в жертву ради сохранения секретности.

Что такая предосторожность была излишня, можно заключить по данным «Официальных документов», где указано, что за время между 21.17, когда на «Iron Duke» был поднят последний до наступления темноты флажный сигнал, и до 2.20, когда снова достаточно засветлело, чтобы различать флажные сигналы, официально было зарегистрировано 42 сигнала радио и 85 сигналов ратьером, причем по своему содержанию они в большинстве случаев большого значения не имели.

1 июня восход солнца был в 3.09, следовательно, к 2.30 должно было быть уже светло, и если бы противник все еще находился по направлению к W, в положении, которое заставило бы его принять бой, он вскоре должен был быть в видимости у наших главных сил или линейных крейсеров. Поэтому в 2.30 Джеллико отдал приказ главным силам изменить курс на N, о чем уведомил также Битти и все эскадры, не имевшие с ним прямой связи.

Джеллико в своем донесении говорит:

«На рассвете был сильный туман, видимость была 30–40 каб., вследствие чего я счел лучшим, не взирая на опасность, которая угрожает растянутой линии кораблей со стороны подводных лодок, сразу построиться в боевую линию на тот случай, если бы встреча с главными силами противника произошла раньше, чем я был в состоянии соединиться с моими крейсерами и эскадренными миноносцами».

Эта выдержка служит несомненным доказательством, что Джеллико все еще ничего не знал о том, что германский линейный флот прошел ночью за кормой нашего флота.

Разочарование Джеллико

Однако все сомнения о местонахождении противника рассеялись, и всякая надежда на возможность возобновления с ним боя исчезла, когда в 3.55 на «Iron Duke» было получено от адмиралтейства следующее радио:

«В 2.30 германские главные силы φ 55°33′ N, 16°50′ Ost. Курс SOtS, 16 узлов (0329)».

Указанное место было всего на расстоянии 17 миль от Horns Reef, в то время как наш флот находился от него вдвое дальше. Всякая попытка нагнать противника была, таким образом, бесцельна.

Случай, на который надеялся Джеллико, чтобы возобновить бой днем, случай, на который был рассчитан и план его ночных действий, был потерян по двум совершенно от него независящим причинам.

Упущение было сделано, во-первых, Адмиралтейством, которое не осведомило его о предположении Шеера вернуться через Horns Reef, и, во-вторых, концевыми кораблями наших главных сил, не донесших Джеллико о проходе линейного флота противника за кормой нашей боевой линии.