Правда понимания не требует

— Я заметил, что вы смотрите в сторону карантинной зоны с непониманием. Данбаркайт вложили средства в оборудование на рейсовых люфтшиффах пассажирских трюмов третьего класса. И при определенных условиях даже оплачивают билеты для сеймсвилльцев.

— Надо же, какая благотворительность! — Шпатц снова бросил взгляд в сторону Крамма и Хаппенгабена. Затем быстро перевел глаза на флюгплац. Похоже, среди спустившихся первыми иностранцев не было — никто не пошел в сторону карантинной зоны. Впрочем, к пропускному пункту тоже. Привилегированных пассажиров ждали блестящие приземистые вагены люфтшиффхафена.

— Это все дефицит рабочей силы, — разговорчивый гражданин развел руками. — Запросы растут, рабочих не хватает. Вот и приходится изобретать варианты.

— Пассажирские трюмы — это же бывшие грузовые? Темно и тесно? — на самом деле Шпатц был рад возможности праздного разговора. Ему приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сохранить вид обычного обывателя, который просто пришел сюда поглазеть и попить невкусного чая, который стоит дороже игристого.

— Третий класс дает им возможность выбраться из нищеты, — толстяк поднялся со своего места и подошел к столику Шпатца. — Вы позволите?

— Конечно, присаживайтесь. Здесь не занято.

— Кого-то встречаете?

— Нет, просто люблю смотреть на люфтшиффы.

— У вас немного взволнованный вид, вот я и подумал...

— Ах это! — Шпатц мысленно дал себе подзатыльник за суетливость. — Личные дела. Поэтому и пришел сюда. Чтобы успокоиться.

— Понимаю.

— А вы?

— А я встречаю. Только мне еще долго ждать, мой гость должен пройти через накопитель. Да, кстати. Я Штельмахер. Дитфрид Штельмахер. Инспектор по контролю.

— Шпатц Грессель. Рад знакомству, — Шпатц осмотрел внимательно своего собеседника. — А разве вам не обязательно носить форму? Герр пакт Боденгаузен всегда носил форму...

— О, вы знаете Хирша? Вот так совпадение! — Штельмахер хлопнул ладонью по столу. — Мы не всегда обязаны носить форму, герр Грессель. Я инспектор по торговым сделкам. Мой подопечный — крупный поставщик сельскохозяйственной продукции.

«Торговец зерном, — подумал Шпатц. — Надо же, какое совпадение!» Но сказал другое.

— Не знал, прошу прощения за невежество.

— Грессель... Грессель... Я, кажется, слышал вашу фамилию. Она же сеймсвилльская? И ваше лицо тоже кажется мне знакомым... Впрочем, неважно. Не обращайте внимания. Мне по роду занятий приходится общаться с таким количеством людей, что и имена, и лица становятся похожими друг на друга.

Шпатц заставил себя улыбнуться и махнул рукой официантке. В отличие от большинства заведений в городе, здесь в люфтшиффхафене это была не миловидная юная фройляйн, а сурового вида фрау с гладко зачесанными волосами и строгом черном платье. Видимо, подчеркивалось, что вы находитесь в серьезном месте, а не в легкомысленном заведении.

— Темное пиво, будьте любезны, — сказал Шпатц, не заглядывая в меню.

— Как угодно, — официантка поджала тонкие губы. — Что-нибудь еще?

Шпатц покачал головой. Штельмахер указал на свою пустую кружку. Фрау кивнула и отошла, держа спину прямой, словно солдат на параде.

— Почти каждую неделю здесь бываю, и все равно робею перед ними, как перед своей учительницей по арифметике, — прошептал Штельмахер, склонившись ближе к Шпатцу.

— Да уж, дама прямо-таки внушает трепет, — Шпатц засмеялся. — Я уж думал, что она отчитает меня за пиво. «Как вы можете пить этот скверный напиток в таком важном и серьезном месте!»

Теперь они засмеялись вместе. Шпатц мельком глянул в сторону Крамма и Хаппенгабена. Они неспешно приближались к пропускному пункту. Посадка еще не началась, но гражданам Шварцланда можно было выйти на флюгплац заранее. Просто большинство предпочитало ожидать посадку в комфорте люфтшиффхафена, а не слоняясь по открытой площадке, где из всех благ цивилизации доступен только фонтанчик с питьевой водой.

— Кто-то знакомый? — спросил Штельмахер.

— Показалось, — Шпатц пожал плечами и почувствовал, что у него вспотели ладони. «А может он не случайно ко мне прицепился?» — мелькнула непрошенная мысль. Крамм вообще предлагал Шпатцу остаться дома. Чтобы если вдруг что-то случится по дороге или перед посадкой в люфтшифф, никто не увидел их вместе. Чтобы у Дедрика Фогельзанга не возникло идей, кто предупредил «ослушавшееся дитя» тогда, в Унгебунден.

— Ваше пиво, — суровая фрау поставила на стол две запотевших кружки — темного и светлого, отсчитала по несколько клейнов сдачи и удалилась. Шпатц с облегчением сделал глоток. Пиво было так себе, впрочем, он другого и не ожидал.

— Кстати, хотел спросить... — начал Штельмахер. Шпатц, было, напрягся, но тут в толпе людей начался восторженный гомон — «Махтабер» начал отшвартовываться от башни. Из резервуаров в корме хлынул поток воды, хищных очертаний сигара рывком поднялась на несколько метров и стала плавно поворачивать. По толпе пронеслось восторженное «ах!». Военный люфтшифф был немного меньше гражданского, но зрелище все равно было величественным.