Правда варварской Руси

Людовик достиг полной абсолютизации власти и не считался больше ни с кем. Для него уже не существовало никаких мнений, кроме собственного. Политику веротерпимости, которую проводили Ришелье и Мазарини, он тоже перечеркнул. И развернул кампанию против гугенотов. Поэтапно. Сперва учредил «кассу обращения»: протестантам, перешедшим в католичество, платили деньги, дворянину — 3 тыс. ливров, простолюдину — 6 ливров. Потом стали насильно обращать детей, отбирая их у родителей. Гугенотам было запрещено поступать на государственную службу, заниматься финансовой деятельностью, быть юристами, врачами, цеховыми мастерами. Запрещались даже похороны на кладбищах, и им приходилось хоронить покойников по ночам, тайком. В 1684 г. король приказал размещать в протестантских районах «миссионеров в сапогах» — драгун, коим было разрешено вытворять все что вздумается, вплоть до насилий и грабежей. А в 1685 г. дарованный Генрихом IV Нантский эдикт был отменен полностью. Единственной разрешенной религией остался католицизм, а гугенотов стали хватать и отправлять на галеры. Многие этого не дожидались и уже с началом притеснений уезжали за границу. Другие бежали теперь. Всего из Франции эмигрировало 400 тыс. протестантов.

Король рассчитывал одним махом убить «двух зайцев» — и от «еретиков» избавиться, и поправить финансы за счет конфискаций. Потому что среди гугенотов было много богатых людей, а при отъезде им приходилось бросать имущество. Но до казны не дошло ничегошеньки. Гугенотские состояния были разворованы на местах или, за взятки, утекли за рубеж. Фермеры-протестанты бежали в Голландию. Большинство их перебралось в Капскую колонию, где они смешались с нидерландскими переселенцами и образовали народ буров. Но в основном уезжали не крестьяне, а те, кому легче было найти себе применение на чужбине. И Франция потеряла множество отличных военных, ремесленников, предпринимателей. А больше всех выиграл Бранденбург. Великий курфюрст Фридрих Вильгельм был, кстати, одним из немногих монархов, кто не поддался «версальской заразе». Другие государи транжирили на дворцы, балы, произведения искусства. А он по-прежнему копил. И для гугенотов широко распахнул объятия. Получив тех же офицеров, мастеров, купцов — а вместе с ними военные новинки, технологии, спасенные капиталы. Кое-кто из беженцев осел и в России.

Ну а в Англии в это время умер Карл II. Официального потомства он не имел, и, вопреки парламентскому постановлению о лишении прав наследования, королем стал Яков II. Человеком он был очень даже неплохим — честным, прямодушным. Но католиком. Правда, вигов разгромили, а парламент был распущен и больше не созывался. И в Лондоне передача власти обошлась без эксцессов. Зато шотландские пресвитериане возмутились и начали восстание, которое возглавил граф Аргайль. Своей целью они провозгласили возвести на трон Генри Монмута, внебрачного сына Карла II. Монмут решил разжечь мятеж и в юго-западных графствах, высадился с корабля в Дорсетшире и в городишке Таутон провозгласил себя королем. Его поддержала часть жителей, отряды повстанцев стали возникать в Девоншире и Сомерсетшире. Но организатором и воякой Монмут был никудышным. Его войско представляло собой плохо вооруженные толпы дворян и фермеров. При попытке взять Бристоль оно было отбито и начало разбегаться.

А Яков, как только получил корону, стал создавать профессиональную армию. И двинул ее быстро, чтобы пресечь смуту в зародыше. Мятежников окружили у Седжмура и разгромили. Монмут бежал, но вскоре был схвачен и казнен. Многих его сторонников положили на месте. А над пленными главный судья лорд Джефрис устроил «кровавый суд» — 300 человек повесили, 800 продали в рабство на Барбадос. Любопытно, что выручку от продажи было решено поделить при дворе. Даже королева и ее фрейлины получили свою долю. И были, похоже, очень довольны. А королевские полки выступили в Шотландию. Пресвитериан подавили, Аргайля и других предводителей казнили. Чтобы упрочить свои позиции, Яков ввел новую «Декларацию веротерпимости». Которая отменяла ограничения для католиков и разрешала назначать их на государственные посты. И… вот тут-то король просчитался. Такое понимание свободы совести стало красной тряпкой для всей британской «общественности»! И прежде непримиримые виги и тори сразу нашли общий язык — объединились в оппозиции к монарху.

Хованщина