Правдивая история

Задача была непосильная, поскольку груда этих вещей, похоже, занимала вдвое больше места, чем кладовка, из которой они вывалились.

– Оставь все как есть, милый мальчик, – сказал Джулиан. – Позже я с этим разберусь. Придется наведаться на свалку.

– Даже и не думайте, Джулиан! – с неподдельным ужасом произнес Райли. – Уверен, здесь есть настоящие сокровища. Я помогу вам продать их через Интернет.

– Не хочется просить тебя об этом, – запротестовал Джулиан. – Не сомневаюсь, ты мог бы занять свое время гораздо более интересными вещами. Или, по крайней мере, я прилично заплачу тебе.

– Знаете, что я вам скажу: если вы уступите мне десять процентов от всего, что я продам, мы оба будем счастливы. Вы избавитесь от части хлама, а я заработаю денег на поездку. До смерти хочу увидеть Париж.

– А я смогу помочь с телефоном, – вмешалась Моника. – Недавно я модернизировала свой айфон, так что вы сможете взять мой старый. Мы поставим вам SIM-карту с оплатой по мере использования.

Джулиан взглянул на Райли и Монику, сидевших теперь рядышком на диване. Ему показалось, что Райли выглядит влюбленным. Взглядом художника Джулиан заметил, как тот копировал жесты Моники и сидел к ней чуть ближе, чем можно было ожидать. Впрочем, причиной последнего могли быть выпирающие пружины и набивка старого дивана.

О-о, этот оптимизм молодости!

Моника

Готовясь к открытию кафе, Моника протирала стойку. Она побрызгала на нее чистящей жидкостью, с удовольствием вдыхая аромат горной сосны. До нее дошло, что она напевает себе под нос. Моника не принадлежала к тем людям, которые напевают себе под нос, но в последнее время ей, на удивление, было о чем помурлыкать.

С тех пор как она открыла еженедельный класс рисования, к ней обращались из кружка вязания и группы йоги для беременных с просьбой о предоставлении места для проведения занятий. Похоже, кафе «У Моники» превращалось в центр местной общины – как раз то, о чем она мечтала, впервые увидев заколоченную кондитерскую. И даже более того. Когда накануне вечером она уселась за подсчеты, то цифры почти сошлись. Впервые она увидела узкий лучик света ликвидности в конце темного тоннеля превышения кредита.

Потом был еще Джулиан. Ей искренне нравились и его компания, и уроки рисования, и к тому же ее согревало чувство самоудовлетворения человека, совершившего что-то хорошее, изменившего чью-то жизнь к лучшему. Работая в юридической фирме, нечасто испытываешь такое чувство.

Монику вдруг осенило, что она организовала мастер-класс в качестве помощи другому человеку, но теперь оказалось, что это еще больше помогает ей самой. До этого момента она не верила в карму.

А Райли стал «вишенкой на торте». Конечно, Моника понимала, что он не тянет на целый торт. Попытайся она копнуть поглубже в их отношения или заглянуть в будущее, то поняла бы, что они не удовлетворяют ее критериям. Поэтому она и не копала. Моника жила моментом. Она принимала каждый день таким, какой он есть, и просто получала удовольствие. Кто знает, что ее ждет за следующим углом и сколько времени Райли пробудет в Лондоне?

Очевидно, это не пришло само собой. Чтобы достичь такой степени релаксации, Монике потребовалось немало потрудиться. Теперь она вставала на полчаса раньше, чем обычно, чтобы послать «приветствие солнцу» и повторить мантры.

– Вчера – урок, завтра – загадка, сегодня – подарок, – повторяла она про себя, пока чистила зубы. – Благодарны не счастливые люди, а счастливы благодарные, – расчесывая волосы, говорила она.

Моника очень гордилась своей новой жизненной позицией, замершей почти на грани бесчувственности. Обычно на этом этапе она прокрутила бы в голове свою жизнь до того момента, когда придумает, где и когда они с Райли поженятся, как будут звать их детей, какого цвета полотенца будут висеть в гостевой ванной комнате (белые).

Она подумала обо всех купленных ею книгах по самопомощи, о практиках осознанности, которые посещала, о приложениях с медитациями, заполняющих ее айфон. Все эти усилия, потраченные на то, чтобы перестать беспокоиться о будущем, в то время как всё, что ей было нужно, – это кто-то вроде Райли. Она уверилась в том, что ее жизненная позиция изменилась благодаря ему.

У большинства мужчин, которых Моника знала, имелись бзики. Кто-то был недоволен школой, в которой учился, кто-то – домом, в котором вырос, а кто-то – недостаточно рельефной мускулатурой живота или количеством зарубок на столбике кровати. Однако Райли, казалось, совершенно комфортно чувствовал себя в своей шкуре. Он был таким искренним, беззаботным и простым. В нем не было тайн и скрытых глубин, напротив – он был честным и открытым. Райли никогда не утомлял себя, загадывая далеко вперед. По сути дела, он вообще не тратил много времени на размышления, но никто не совершенен. И его жизненная позиция оказалась заразительной. В кои-то веки Моника не испытывала необходимости в том, чтобы играть в игры или воздвигать вокруг себя защитные стены.