Праведница

Арджун внезапно прищурился. Пиппа ожидала, что он начнет ее расспрашивать. Учитывая, что он провел в Англии немало времени, он должен знать достаточно о том, как английское общество ведет дела. Если дочь герцога отправляется через Атлантику и соглашается выйти за кого-то замуж без разрешения отца, то история для посиделок со сплетнями из этого выйдет отличная.

Однако, к счастью, Арджун ничего больше не спросил.

Твилли захлопал руками еще громче и снова сердито посмотрел на всех.

– Все, что мы планировали для свадебного платья геор-гиньской принцессы, теперь не годится, – заявил он. – Наряд должен быть куда величественнее.

– Но, Твилли, у нас всего вечер, чтобы все сделать и…

– Бла-бла-бла, – оборвал Твилли. – Мы из Тильвит Тегге! Мы не позволим такой ничтожной мелочи, как время, помешать нам в создании безупречности. – Грациозным жестом он развернул моток сверкающей полупрозрачной ткани и поднес к щеке Пиппы, а его крылышки затрепетали, точно участившийся от воодушевления пульс. – Это будет выглядеть идеально на вашей обнаженной коже. Я представляю наряд со шлейфом длиной со смертного мужчину. Крупного, конечно же. – Он подмигнул. – Все только и будут судачить о…

– Только не из этой ткани, – оборвала его Пиппа. Хотя ткань была действительно приятной: прохладная на ощупь и сверкающая, словно озеро на закате. Однако Пиппа надеялась, что крылатый фей не станет делать то, в чем она его подозревала.

Твилли недовольно втянул щеки.

– А почему нет? Это одна из лучших материй в Сильван Уайль. Только лучшие шелкопряды способны создать подобное. Личинок кормят чистейшим золотом, ледяными сапфирами и сладчайшей водой на протяжении нескольких месяцев. А потом…

– Но он совсем прозрачный! Ничего не скрывает.

– И что в этом плохого? – Твилли закатил глаза.

Пиппа готова была поклясться, что слышит, как тихонько посмеивается за спиной Арджун.

– Я… я невеста, – сказала она, растерявшись. – Нельзя, чтобы мои формы и… выпуклости были у всех на виду!

Арджун громко хмыкнул. Пиппа поняла, что даже шея у нее теперь краснеет. Она никогда прежде не говорила о своем теле в присутствии молодого человека. Воспитанная юная леди должна быть в ужасе от подобного поведения. И все же это был далеко не самый худший момент сегодняшнего дня.

Если Пиппа собиралась вести себя смело в Сильван Уайль, она не должна позволять словам о частях женского тела сбивать ее с толку.

– Выпуклости? – Твилли подлетел к Пиппе, зависнув у ее лица и уперев руки в бока. – Святая Уайль, я понятия не имею, что значит «выпуклости». – Он усмехнулся. – А ваши груди прекрасны. Маленькие, но твердые и упругие. И цвет отличный. Только взгляните, как они краснеют. Очень впечатляет. – Он внимательно на нее посмотрел. – Вы очень даже соблазнительны, моя маленькая геор-гиня, хотя и обладаете недостатком смертности. И если перестанете задавать глупые вопросы и наденете что-то, помимо лохмотьев, я могу даже начать верить, что вам здесь найдется место.

– Хватит, – взмолилась Пиппа. Без сомнений, это была самая неприличная беседа, какую она когда-либо вела с кем-то на публике, включая диалоги с родной матерью. Которые вообще-то сами по себе требовали немало усилий.

– Нет, прошу, Твилли, – сказал Арджун, смеясь, – продолжайте.

– А что именно ты находишь столь забавным, дорогой женишок? – тихо поинтересовалась Пиппа. Щеки у нее до сих пор пылали.

– Да ничего особенного, – ответил он. – Однако еще будучи маленьким я уяснил, что смех может стать единственной возможностью спасти тебя в Уайль, дорогая невестушка. Так и написано прямо в Библии. Поговорка, если не ошибаюсь.

– А еще в том отрывке упоминаются сушеные кости, – проворчала Пиппа.

– Это угроза?

Она повернулась к Арджуну, одарив его многозначительным взглядом, но внезапно забыла все, что хотела сказать.

Работники Тильвит Тегге сняли с Арджуна рубашку, чтобы накинуть золотистую материю с богатой вышивкой на его обнаженные плечи. Точеные линии его бронзового живота и груди изгибались при каждом движении. Пиппа отвернулась до того, как он поймал ее изучающий взгляд. Хотя какая разница. Очевидно, что Арджун Десай не стыдился ничего, а вот Пиппа в этот самый момент ощущала себя так, будто готова была провалиться сквозь землю, утонув в своем стыде.

Пиппа задумалась, чем можно его пристыдить и на что она готова ради подобной информации.

И в этот самый момент она почувствовала, как завязки на остатках ее одежды кто-то дернул. Звук рвущейся ткани пронзил тишину. Ахнув, Пиппа прижала руки к переду своего лифа.

– Оставьте мне хотя бы нижнюю сорочку, пожалуйста, – сказала она, когда внутри неизбежно зародилась паника. Пора было провести черту, и неважно, сколь нелепым кажется всем ее поведение. Она не станет раздеваться перед Арджуном Десаем и кучей мелких феечек. Она отказывается. – Пожалуйста, Твилли, – добавила она. – Это… – Сделала глубокий успокаивающий вдох. – …Это неприлично. И неправильно.

– Твилли, геор-гиньская принцесса недовольна, – сердитым тоном сказала Твигги, подлетев к ним. – Так она выглядит некрасиво.

Твилли подлетел к плечу Пиппы.