Правила Барби (СИ)

– Фикти…, – я не дал ей договорить, заткнул болтливый рот поцелуем, мгновенно перемещая одну руку на ее шею, чтобы Барбара не вырвалась, а второй рукой сжимая ее упругую задницу. Она сопротивлялась ровно три секунды, а затем полностью сдалась, распахнула губы и позволила мне завладеть ее сладким ртом. Ее тело обмякло в моих руках, ладони безвольно опустились на мой торс, а грудь вжалась в мою грудь.

Я думал об этом все время с того самого момента как вышел из ее комнаты. Я думал об этих губах каждый раз, стоило мне увидеть Барбару. Я представлял их вкус, представлял робкие движения ее языка, и сам приводил себя к оргазму каждый гребаный день, шепча ее имя. Словно одержимый я проходил мимо ее комнаты, в надежде поймать запах ее кожи, увидеть ее и решиться сделать это снова. Это наваждение проникло под кожу и зудело, требуя только ее.

– Остановись, – выдохнула она в мои губы, отклоняя голову, но я не слушал, не контролировал себя, покрывал маленькими поцелуями ее нос, щеки и подбородок. Я легко позабыл о том, что мы находимся на приеме важной в Солт-Лейк-Сити семьи, и на нас смотрят десятки уважаемых гостей. Была только она, ощущения ее нежной горячей кожи под моими губами, ее запах в моих легких и вкус ее губ на моем языке, только она одна во всем гребаном мире. – Остановись, Джефри, и просто оставь меня. – Холодные голубые глаза выглядели чертовски безжизненно и потеряно. Барбара отстранялась, а я позволял ей делать это. Оглянувшись по сторонам, она нервно повела плечами и быстрым шагом направилась к выходу из зала. Я хотел последовать за ней, но на мое плечо легла чья-то тяжелая рука.

Поултер-старший.

– Это только что была дочка Эванса? – Я заторможено перевел взгляд на седеющего владельца угольной империи и отрицательно дернул головой. Она не просто дочка Эванса.

– Это моя невеста.

Он хорошо знал, как выглядит Барбара, ведь когда-то не меньше Оливера мечтал об объедении активов двух семей.

– Невеста? – его брови взмыли в удивлении. – Так «Эванс-Фостер» не собирается идти ко дну?

Так думал весь совет. Они планировали забрать компанию и оставить меня ни с чем, но я продумал все на несколько шагов вперед. Я был похож на отца куда сильнее, чем хотел, я был таким же стратегом.

– Никогда не собиралась, об этом я и хотел поговорить с вами, – уверенно заявил я, наблюдая за тем, как Эванс исчезает за дверьми. Что важнее: разговор с Поултером, компания и сотни миллионов долларов на кону или девушка, разбившая мое сердце пять лет назад, пытавшаяся отравить меня неделю назад и ненавидевшая меня всеми фибрами души? Кажется, это очевидно. – Но не сейчас. Как насчет делового ужина?

Лицо Поултера вытянулось, брови грозно нависли над глазами. Не думаю, что кто-то смел так разговаривать с ним, особенно человек, который собирался просить его взять на себя несколько акционеров «Эванс-Фостер» и опередить Джонсона.

– Ты очень сильно похож на своего отца, он тоже никогда не умел стелиться под людей, – усмехнулся Поултер, почесывая щетинистый подбородок. Я кивнул и собирался уже уйти, как он успел ухватить меня за локоть. – Любовь – прекрасное чувство, но там, где крутятся такие большие деньги, ей места нет.

Я усмехнулся, пряча за этим сильнейший страх, вспышками пробежавший внутри меня. Никакой любви не существует. Никакой чертовой любви просто нет. Хватит романтизировать болезнь.

– Это обычный расчет. Она нужна мне для дела, – бросил я и поспешил на поиски Эванс.

Глава 20

Джефри

Пока я блуждал по первому этажу, в моей голове ни на секунду не стихал голос ее отца. Наш разговор, состоявшийся почти год назад.

– Мне нужна твоя помощь, – откашлявшись, выдал он.

– Что бы это ни было, мой ответ – нет.

– Фостер! Не дай им снять меня с должности генерального директора.

– Это не в моей компетенции, ведь согласно законам этой компании я не смогу занять место отца, пока мне не исполнится двадцать восемь, а соответственно и права вето у меня нет. Я вынужден быть простым аналитиком из-за ваших дрянных законов.

– Тем не менее, как у держателя большого пакета акций у тебя есть право голосовать, и твой голос будет решающим. Совету только на руку мое ухудшающееся состояние. Они жаждут убрать меня с поста управления, – заявил Эванс, но я уже знал об этом намерении совета. Я не был на их стороне, но и по другую сторону стоять не собирался. Я в любом случае останусь при деньгах – очень хороших деньгах.

– Даже если и так, с чего ты решил, что я помогу тебе?

– Нельзя позволить, чтобы семейная компания ушла от нас, мы начнем борьбу сейчас, а закончишь ее ты.

– Нас, мы? С чего это ты используешь подобные местоимения, разве я не ублюдок от стриптизерши? – усмехнулся я, глядя в его потускневшие глаза.

Эванс тяжело вздохнул и покачал головой.

– В семье бывают конфликты. Но ты сын Дэниела, а значит семья.

– Хорошая попытка, но мой ответ не изменится, – уверенно заявил я. Что я там хотел? Ах, да, убраться из этого чертового поместья, где все напоминает мне о ней.

– Я отдам тебе мою дочь. Барбара станет твоей.