Правила Барби (СИ)

Она взглянула куда-то мне за спину и ухмыльнулась. Я обернулся, замечая Ронни с таким же, как он другом, предпочитающим накрахмаленные воротнички и накрахмаленные задницы. Они отошли в противоположный конец террасы и закурили, так и не обратив на нас внимания. И зачем только ему Барбара? Пусть прижмется к груди своего дружка. Эванс совсем не для него, он попросту не поймет ее, никто не поймет.

«Кроме тебя?»

– А он мне нравится, думаю, я могу развлечься с ним, пока застряла в этом городишке, – пропела Эванс, не отрывая взгляда от Поултера.

Я рассвирепел за секунды.

Мой мозг воспроизводил для меня картинки их двоих в постели. Обнаженных и разгоряченных. Но черта с два я позволю ему прикоснуться к ней, он даже на метр не приблизится к Барбаре.

– Сделай это, но будь готова к тому, что завтра все новостные заголовки будут об изувеченном трупе мужчины, найденном в темном переулке.

Она медленно, словно нехотя, взглянула на меня. Пухлые губы, запачканные кремом от тарталетки, растянулись в нахальной улыбке.

– Ты такой жестокий, Джефри. Отпало желание есть эту прекрасную тарталетку.

Я навис над ней, располагая руки на ограждении по обе стороны от нее, и медленно поглотил ее пальцы с оставшимся кусочком тарталетки. Мой язык прошелся по холодной коже, слизывая сладкий крем. Она зачарованно наблюдала за мной округлившимися от удивления глазами. Нежная кожа ее предплечья покрывалась мурашками от каждого неторопливого движения моего языка. Мой живот наполнился теплом, яйца закололо. Все, чего я хотел в этот момент, так это увидеть, как ее изящные пальцы с моей слюной на них Барби погрузит в свою киску, сладко постанывая от удовольствия, защекотавшего все ее тело.

Я отстранился, пережевывая тарталетку. Барбара нервно сглотнула и оглянулась по сторонам. Поултер и его дружок бросали в нашу сторону любопытные взгляды.

Пижоны.

Пирожное было слишком сладким, а вкус показался мне странным, вернее вкус обычный, но что-то взбудоражило все нервные окончания в моем теле. Что-то не так. Что-то вызывало чертовски сильную тревогу внутри меня, но я никак не мог понять, что именно.

Думай, Джефри, почему это происходит?

Она нахмурилась.

– Определись уже: ненавидишь ты меня или желаешь. Хочешь видеть меня конюхом в конюшне или своей невестой, потому что я устала от перемен в твоем поведении и настроении.

– Ты скажи мне, Барбара, черт возьми, как относиться к девушке, которой я признался в любви, а она так просто растоптала это?

Лицо Эванс покраснело от ярости.

– Ты невыносимый засранец, который перевернул все, что только можно было! Это ты сделал так, чтобы я сказала эти слова, это ты предал меня, это ты, Джефри, облажался, а сейчас пытаешься свалить вину на меня! – прикрикнула она, своими словами заставляя меня зайтись в гневе. Я всего лишь хотел оградить ее от грязных секретов наших семей, я не имел ничего против нее, только против ее отца, но при этом я не пользовался ей, она же не поверила мне, не хотела слышать, она уничтожила меня словесно, и переспала с моим братом. Чей грешок был больше?

Я отошел от нее на несколько шагов, запустил руки в карманы брюк и принялся осматривать лес за ее спиной, чтобы хоть немного успокоиться. Но если бы парочка гребаных елей обладали подобной способностью, то на свете не осталось бы ни одного психолога.

Барбара устало вздохнула.

– Забавно наблюдать за тем, как ты барахтаешься в этом дерьме, но уверяешь всех, что это обычная вода. А всего-то нужно понять, что все это время чистый берег с зеленой травой был рядом, а ты просто смотрел не в ту сторону.

– И что это мать твою значит? – спросил я, оглядываясь по сторонам: мы остались на террасе одни. Даже две пижонистые задницы испугались моего гнева.

– Боже, какой же ты трудный, Джефри! Меня не волновали твои оправдания, мне не нужно было знать, почему ты так поступил и чем руководствовался, я не хотела слышать твои размышления о правильности действий. Я хотела обычных извинений, я хотела знать, что ты раскаиваешься и жалеешь о боли, что причинил мне!

– Извинений за что?

– За то, что использовал меня, чтобы отомстить моему отцу, за то, что испортил мои отношения с Мейсоном, за то, что отнесся ко мне так, будто я совсем ничего не стоила, будто совсем ничего не значила! – воскликнула она.

Так легко рассуждает о моих ошибках, но свои даже не замечает. Мне наскучил этот разговор. Вернее он разозлил меня настолько, что единственным моим желанием было закрыть ей рот.