Правила чуда, или Правила движений по иным дорогам

– (персонаж увидел в разбитом зеркале рожу Дьявола как рожу самого себя)… Посмотрев ж на себя уже в разбитое зеркало… Я увидел в нём вместе себя рожу Дьявола… и ответила рожа смеясь мне в лицо… Смеясь мне в лицо так ответила рожа мне, – «Я и есть Сверхчеловек… Я и есть Сверхчеловек»… И то что вы называли ранее «миром» больше нет… Более нет. Ибо, вы создаёте Новый Мир… Новый разум… Новую волю, вашу волю… Вашу любовь… Вашу любовь как новую волю… Прочь от Бога тянула меня моя воля… Прочь от Бога!.. Что осталось бы мне созидать, если б всё создал Бог… этот Бог… Без меня, и вместо меня… всё… весь этот мир, весь этот мир вместо меня создал Бог… Зачем я тогда… Если всё за меня… И вместо меня создал Бог… И в чём мой воля… а в чём её смысл… Зачем тогда я… Я ж не бессмыслица… И воля моя не бессмыслица… И разум мой не бессмыслица… Безумье моё не бессмыслица… зачем тогда я… Зачем тогда я… «Ах, братья мои черти… что мне теперь до богов…». Так говорил Заратустра. Так говорил Заратустра… «Зачем я тогда… Братья мои, – зачем я тогда? Что мне до богов»…»… Так говорил Заратустра…

ОДИНОКИЙ БЛУЖДАЮЩИЙ «ВСАДНИК – АВЕЛЬ» ОН ЖЕ РАНЕЕ АПОЛЛОНИЙ

– (Аполлоний – Авель взбирается на воображаемого коня, и принимается также воображаемо скакать по воображаемому им пространству) Радуйся – Бог среди вас!..Из смертного стал я бессмертным… Много жизней я пережил… и отроком быть доводилось… и жрецом… и царём… быть доводилось… много жизней пришлось пережить мне… прежде чем Богом стал я… среди смертных много прежних смертей довелось пережить… и даже казнённым за правое дело, умиравшем на дыбе… мне быть довелось… Мне быть… довелось… много жизней… довелось пережить… прежде чем из смертного стал я бессмертным… Радуйся ж – Бог среди вас!.. Из смертного стал я бессмертным… Радуйся ж… Стал я бессмертным Наследником Бога – Отца… Стал я… радуйся ж… Стал я Богом… Наследником Бога – Творца… Творящего Новый… и радостный Мир… Из смертного стал я бессмертным… Живым Огне – Богом Наследником стал Я… Живым Огне – Богом… стал Я… стал Я… Огне – Богом… Я стал Огне – Богом… Радуйся, ж Мир, – Бог среди нас!.. радуйся ж Мир… Бог среди нас… из смертного стал «Я Бессмертным»… Радуйся ж, Мир!.. С нами и в нас – Отец среди нас… Отныне Отец среди нас… Отец среди нас!.. Радуйся ж, Мир… чрез нас, явлен Отец среди нас… вновь явлен Отец среди нас… Радуйся ж, Мир!.. Радуйся ж, Мир!.. Снова Отец среди нас… Радуйся ж, Мир…».

ФРИДРИХ

– (безумная тень «Сверхчеловека – Фридриха» со страстными безумными поклонами, и с безумными же гримасами на искривлённом лице, судорожно движется по больничной палате) «Я так хотел!»… В этом и есть моё призвание – смысл иного Сверхчеловека… Грядущего ныне героя – Сверхчеловека… грядущего ныне живого Сверхчеловека, грядущего его волей… Пока наконец сама же воля и ни избавится от самой себя, и ни станет при том отрицанием самой себя воли, то есть чистым безумием… То есть чистым безумием… Пока наконец ни станет… А это уже и будет сверхволя Сверчеловека… Это уже и будет его чистая безумная воля… Это уже и будет его Воля… Это его Воля и будет!.. И будет… пока она ни добавит при том – «Так, и только так, я хочу так… Так я хочу!.. привет тебе, моя безумная Воля… Привет тебе, моя воля… безумна моя воля – «Я Так хочу!.. я Этого Так хочу!». И это моя Воля… моя безумная Воля…(далее декламирует с фальшивым деланным пафосом, при этом не останавливаясь в судорогах дёргающегося тела метаться по палате).

В свои владенья смотришь ты…

Вонзившись взглядом… недвижным взглядом

В бездонную как смертный холод пропасть… Я вижу там…

На самом дне овец… и бога… Я вижу бога их…

В падении ж отвесном направив меч в живую кучу овцеподобных Тел со злобой жадной, хищным жаром, и яростно кипя при том, стремительно бросаюсь я на этих… овцеубогих жертв… Прихвостней того, кого назвали эти овцы их первым главным Пастухом… кто будто их выведет… Но вот… всё не выводит… Не выводит он…

А если даже он и выведет… то выведет к таким же убогим блеющим от страха овцам… Подальше… их подальше он выведет от всяких Хищников…

Но тот, в ком рык пантеры, и свист от падающего тела стрелой Упавшего на блеющую особь орла… Тот сладострастный… он ноздри раздувая, насмешливый и жадный, в блаженстве кровожадном, терзал и бога… и его злосчастную овцу… и Его Злосчастную овцу… терзал он…