Правила игры в человека

Он тоже был не тот. Неправильный собеседник. Чужой. Ася чуть не прокляла ушедшего на берег курильщика, разбудившего в ней эту бессмысленную и голодную тоску, но вовремя остановила себя. Был ещё один вопрос, самый главный, но задавать его то ли не следовало, то ли требовалось подобрать правильную формулировку. Это беззвучное движение «Светлого» по реке. Против течения. Это тепло, греющее ноги. Этот курильщик. Это невероятно спокойное «поднимайтесь». Что сейчас было бы, если бы Ася не поднялась в рубку?

– Всё, – сказал капитан, – дальше прямо, – миновали ещё одну излучину. – Ничего не трогать, я сейчас вернусь. Не бояться, здесь авторулевой. Так понятно?

Ася кивнула.

Но от простора реки впереди, выросшей скорости и мигающих лампочек на пульте управления ей сразу стало не по себе, и она пошла следом за капитаном. Нижняя палуба оказалась пуста, а верхняя вообще закрыта. На несколько секунд Асе показалось, что она и вправду осталась одна здесь. На реке. Зимой. В темноте. На речном транспорте, которым не умеет управлять. Несколько секунд ей владел настоящий, неподдельный страх, заставивший метнуться туда и обратно, от носа к корме, и везде было пусто, так ужасно, по-настоящему пусто, что Ася даже представила себе, как снова поднимется наверх и нажмёт наугад какие-нибудь кнопки, обязательно неправильно. И тут едва ли в метре от неё открылся люк в палубе, и капитан выбрался наружу и, кажется, удивился её присутствию.

– Ещё один вопрос, – сказала Ася, чувствуя, что неумолимо трезвеет, – что там?

– Где?

– Внизу. Вот откуда вы сейчас вылезли.

– А что там должно быть?

– Вот я и спрашиваю, – она то ли хихикнула, то ли всхлипнула.

Чёрт. Чёрт. Это должно было случиться дома. Это всегда случалось после визитов к тётке. Ася возвращалась, выходила из автобуса, садилась в метро, проезжала две станции, проходила через пустой тёмный двор, поднималась по лестнице на второй этаж, открывала дверь, отмокала под душем, забиралась под одеяло с мокрыми волосами, думала: «вот и день прошёл», и тут накрывало. Если бы вернулась автобусом, это вышло бы как раз сейчас.

– Есть предположения? – спросил капитан.

– Это как Тесла, – начала Ася, – нет, не получается. Слишком тихо. Должны быть какие-то винты, лопасти, всё равно должно быть что-то слышно… О! Под водой? Они под водой, да?

– Кто?

– Я не знаю! – Ася всхлипнула, – но мне не нравится. Мёртвые? Сидят такие мёртвые, крутят колесо с лопастями. Глубоко. Ниже. Поэтому ничего не слышно. Подождите. Антивещество ещё. В двигателе. Или, нет, чудище. Точно, чудище! Потому что кровь! Да не смотрите так, вас там не было! Девочка порезалась. И все испугались. Нет, подождите, я придумала! Рыбы? Дрессированные рыбы, точно? И не внутри, а снаружи, вы их просто кормите, чем вы их кормите? – Асю охватила невероятная лёгкость, прямо сейчас, в ощущениях, переходящая в истерику, – стойте! Муравейник! Не знаю почему, но большой такой муравейник! Муравьи очень умные. Или пожар! Что общего между пожаром и муравейником? Вот, я тоже не знаю. Я не ненормальная. Извините. Я так думаю. Лучше скажите просто, что там?

– Вообще-то близко.

– Что?

– Примерно всё перечисленное.

– Включая муравейник? – Ася истерически хихикнула.

– И его тоже.

– И что делать?

– Хотите посмотреть?

– Нет!

– Правильно, – сказал капитан.

Ася бежала так, словно за ней гнались. Это сначала. Потом вспомнила, что причины бежать не было. Она покинула палубу идеально, воспитанно, по-светски, пожав капитану руку и, кажется, даже поблагодарив вслух. А побежала только скрывшись из виду. Так. На всякий случай. Сделав для самой себя вид, что боится опоздать на последний автобус, без которого пришлось бы топать пешком почти шесть километров сквозь ночную окраину.

Потом автобус пришёл, а она его пропустила, нарочно. И всё равно пошла пешком через освещённый мост и голый парк, через знакомые улицы и неразличимые рощи, впечатывая ноги в ровный и гладкий асфальт, бережно и ровно неся внутри речной непроглядный туман, под каждый шаг повторяя про себя: светлый, светлый, светлый.

Александр Шуйский

Другие глаза

Ритка подпрыгнула раз и другой – и на фигурке пешехода на знаке появились два круглых глаза. Черный человечек приобрел вид комический и растерянный, персонаж мультфильма, а не пешеход, решительно идущий по «зебре».

Спросил:

– Это ты что такое делаешь?

– Хулиганю, – отозвалась Ритка и показала ему пакетик с еще дюжиной таких же стеклянных глаз. – Смотри, какой он стал красавец.

– Но зачем?

– А это из книжки одной. Такая, городская магия. Просто чтобы кто-нибудь увидел – и помотал головой: показалось, не показалось. Хочешь сам попробовать? У меня много еще.

Он хотел.