Правила качка

Киска, существительное: кошка. Пушистый котенок. Домашний питомец. Мурлычет, когда я его глажу, если мне когда-нибудь захочется погладить кошечку, чего не случается.

Что приводит меня к следующему…

Киска, существительное: женские половые органы. Влагалище. Место, в которое я не погружался слишком долго, и теперь, когда думаю об этом, член в моих штанах становится жестким.

Мне неудобно в этих тонких, сетчатых спортивных шортах, надевать которые, оглядываясь назад, было, вероятно, плохой идеей — хотя это не похоже на то, что я планировал получить стояк после того, как уже дрочил один раз сегодня вечером.

Вытащи свою чертову голову из сточной канавы, Саксквотч, — последнее, что тебе нужно, это секс в мыслях.

А секс с Тэдди наяву? Об этом не может быть и речи, хотя я бы трахнул ее в любой день недели, если бы обстоятельства сложились иначе.

Но это не так, и я собираюсь окончить университет и уехать отсюда, а потом никогда больше не увижу это место, потому что буду работать в американской корпорации и, вероятно, буду несчастен.

И чисто выбрит.

Ура мне!

— Мои услуги доступны, если ты хочешь их получить. Никакого давления.

— Какие услуги. Ты теперь и репетитор тоже?

— Нет, волосатый фей-крестный. Эти вечеринки чертовски скучны, и если я помогу тебе, мне будет, чем заняться.

— Я... я подумаю об этом. — Она смеется, собирая волосы в конский хвост и закрепляя его резинкой, обернутой вокруг ее тонкого запястья.

Время от времени она оглядывается через плечо, теребя нижнюю губу, бросая взгляды на кухню и вверх по лестнице. Почти взволнованно.

Странно.

— Э-э, ты что-то ищешь?

Она испуганно отдергивает взгляд от входа в коридор.

— Прости, но я все жду, что вот-вот придут твои родители. Это заставляет меня нервничать.

— Их здесь нет.

— Я знаю, ты это говорил. Просто мне кажется странным, что ты живешь здесь один. В этом великолепном доме. Один. Сколько тебе лет, двадцать один?

— Двадцать два.

— Все равно это ненормально.

Нет, это не ее норма, а моя — и это чертовски трудно объяснить людям, именно поэтому я никогда никого сюда не привожу: ни парней, ни девушек. Это просто не стоит длинного, неизбежного, затянувшегося объяснения. К тому же я никому ничего не должен, это мое дело, и мне нравится, чтобы так оно и оставалось.

— Тебе комфортно оставаться здесь наедине со мной? Потому что я могу пойти и запереться в спальне.

— Как ни странно, ты не заставляешь меня чувствовать себя неловко.

— А почему это должно быть странно?

— Потому что... посмотри на себя. Ты огромный и волосатый, и я даже не думаю, что узнала бы тебя, если бы ты сбрил все это, — она делает жест в сторону моего лица, — начисто.

Она бы точно меня не узнала, вот почему я отрастил эту бороду и ношу длинные волосы.

— А ты когда-нибудь…

Мне нужно больше подсказок.

— А я когда-нибудь что?

— Бреешься?

Очевидно. Если бы я этого не делал, то выглядел бы как отвергнутый ZZ Top.

— Да, я бреюсь. Сегодня утром я побрился. — Я провожу рукой по своей бороде, довольный жесткими волосами, на которые мне понадобились два года, чтобы отрастить такую длину.

— Нет, я имею в виду, как бы — совсем. Ты когда-нибудь сбривал ее?

— А что в ней плохого?

Я поглаживаю её еще раз для пущей убедительности.

— Нет ничего плохого, Кип. Я просто спрашиваю, был ли ты без неё.

— Нет.

— О. — Пауза. — Как так?

— Потому что мне так нравится?

— Вполне справедливо. — Тедди сжимает губы. — Просто... ты слишком молод для образа Гризли Адамса.

— А кто такой этот чертов Гризли Адамс?

— Горный человек, который борется с гризли... в основном.

— Как бы то ни было. — Я закатываю глаза, чтобы закончить разговор, и она следует за мной вверх по лестнице. Я указываю на закрытую дверь слева от меня. — Свободная комната здесь, ванная там, но ты уже знаешь это. Очевидно, нет никакой необходимости запирать за собой дверь.

— У дверей есть засовы?

Я ухмыляюсь.

— Нет.

— Да, я и не волнуюсь. Мне кажется, я меньше в твоем вкусе, чем ты в моем.

Вот тут она ошибается — я привязался к Тэдди так, как не должен был бы. Я буду думать о ней долго и упорно после того, как мы оба закроемся в наших спальнях сегодня вечером.

— Не волнуешься? Ты такая чертова лгунья.

— Как ты можешь это знать?

Насмешка покидает меня.

— Потому что ты продолжаешь искать ближайший возможный выход.

— Значит, мне не следует лезть в окно, потому что мы на втором этаже? Есть лестница, которую я могу прислонить к дому?

— Господи Иисусе, даже не шути насчет того, чтобы выпрыгнуть в окно. Используй эту чертову дверь, если хочешь сбежать.

— Но разве ты можешь винить меня? Ты вроде как... — Она машет рукой перед моим торсом.

— Ненормально большой и волосатый? Да, да, я часто это слышу.

— Нет, я хотела сказать, что это, наверное, не самая умная идея — находиться в чужом доме, далеко от кампуса и моей квартиры, с незнакомым парнем, которого я только что встретила, тем более что мы оба пили, и я ничего о тебе не знаю.

Вот тут она права. Это ужасная идея.

Но вот мы здесь.

Мои губы дергаются под волосами.

— Просто постарайся немного поспать, Теодора.