Правила магии

Семь дней Френни Оуэнс не ела, не умывалась и не причесывалась. Птицы вили гнезда в зарослях плюща, но Френни ни разу не слышала, чтобы они пели, и когда она протягивала к ним руки, они к ней не слетались. Потеряв любимого человека, она потеряла и часть себя. Хотя Джет накрыла всю мебель белыми простынями и плотно задернула все шторы, Френни все равно не могла заставить себя войти в дом и покинуть то место, где она в последний раз была с мужем. Ей казалось, что он где-то рядом. Она различала его силуэт в темноте. Ей хотелось всего лишь к нему прикоснуться, взять за руку. Увидеть, как он улыбается ей. Краем глаза она замечала лишь фрагменты его лица, или, может быть, это были всего лишь жуки-светляки. Хейлин был удивительным человеком: человеком чести, человеком с огромным сердцем; мальчишкой, приковавшим себя к стойке в школьной столовой, борясь за права других людей; врачом с карманами, полными леденцов и брусков черного мыла; хирургом, поставившим на ноги не меньше пятисот человек; тем парнем, который знал, как заставить Френни трепетать от его поцелуев, когда ей было семнадцать лет. Он был единственным человеком, кого Френни любила всю жизнь, и она благодарна судьбе за то, что он был в ее жизни.

На восьмую ночь она вошла в дом и забралась в постель к Джет. Она вся дрожала и даже не сняла пальто. Хейлина больше нет, и ничего нельзя сделать. Это непоправимо.

– Теперь я уже никогда не смогу никого полюбить, – сказала она сестре.

И тут зазвонил телефон.

Исцеление

Через тридцать лет после исчезновения Винсента две его внучки – четырех и трех лет от роду – жили с родителями в Калифорнии, в крошечном городке Форествиль, где деревья были такими большими, что закрывали собой все небо. Реджина Оуэнс выросла в очаровательную женщину с длинными черными волосами, серыми глазами цвета тумана и красивым мелодичным голосом. Она была настолько изящной, что птицы завистливо наблюдали за ней, когда она вешала белье на веревки в саду за домом. Она умела получать удовольствие от жизни. Ненавидела рутину и скуку и знала, как сделать так, чтобы во время уборки дома метла подметала полы сама по себе. Ее дочери, Салли и Джиллиан, родились с разницей в тринадцать месяцев. Разные, как день и ночь, они все равно замечательно ладили друг с другом – очень удачно, потому что других детей их возраста в городке не было.

Их мир был зеленым и мшистым. Мир дождей, лившихся с неба по несколько дней подряд. Даниэль, отец девочек, был рыбаком и проводником на реке Рашен-Ривер; мама Реджина была художницей, рисовавшей деревья, что вовсе не удивительно, если принять во внимание, где они жили. Девочки лазили по деревьям, что росли вокруг дома, и часто устраивали чаепития с куклами и плюшевыми игрушками прямо в ветвях. Если им удавалось как следует сосредоточиться, они могли вызывать ветер, появлявшийся из ниоткуда и трясший ветки, и тогда сестры смеялись и изо всех сил держались за ствол. Салли приподнимала руку ладонью вверх, и птицы слетались к ней, словно их звали, а Джиллиан висела, как на турнике, на самых высоких ветках, и ветер дул прямо сквозь нее, и она ни капельки не боялась.

А потом умерла бабушка Эйприл, их самый любимый человек на свете. Ее укусил ядовитый коричневый паук-отшельник, прятавшийся в связке бананов, купленных в супермаркете. С тех пор сестры не ели бананов. Они больше не лазили по деревьям и не смеялись. Мама Реджина от горя слегла и несколько дней не вставала с постели. Потом-то встала, конечно. Она была не из тех, кто легко поддается горю, но иногда сестры слышали, как мама плачет, развешивая белье во дворе, и птицы уже не слетались на нее любоваться. Свой день рождения она провела, запершись у себя в комнате, но под вечер пришла посылка из Парижа, как всегда приходила на ее дни рождения. Посылка с коробкой из кондитерской Ladurée. Сестры знали, что внутри будут макароны. Самое вкусное на свете печенье. Бледно-оранжевое абрикосовое. Зеленое фисташковое. Шоколадное – и самое лучшее – розовое, со вкусом роз. Реджина обрадовалась, как всегда радовалась посылкам из Парижа. Иногда в коробке лежала открытка, без всяких надписей, но с нарисованным сердечком. Однажды вместе с печеньем прислали большую коробку пастели.

Они съели печенье, запивая его терпким душистым чаем, после которого сестры всегда чувствовали себя особенно храбрыми.

– Всегда выбирайте смелость, – говорила Реджина дочкам. Она не тревожилась за Джиллиан, которая обожала ходить по канату, натянутому между деревьями, но осторожная Салли вызывала у нее беспокойство. – Не живи понемножку, – шептала Реджина своей старшей дочке, укладывая ее спать. – Живи на всю катушку.