«Всякая собака, независимо от своих сил, возраста и пола пользуется правом собственности на захваченный ею предмет. Случается, огромный Соловей где-нибудь достанет себе кость и, когда подходят к нему щенки 3-х месячные Векса и Чок, он рычит, это значит: „Вы стоите на границе моих владений, дальше не ступайте, разорву“.
Чок стоит. Но Векса как сучка, одаренная кокетливостью, в момент рычания ложится на землю и передвигается вперед лежа, подкатывается: покорность у собак уважается, Соловей не рычит. Так Векса лежит на спине у самой его морды, лапками иногда задевает и морду, и кость — Соловей не рычит. А Чок стоит у границы владений Соловья и не смеет дальше шагнуть, малейшее движение, и Соловей начинает рычать.
Какая досадная неприятность вышла Соловью в этот раз! К соседу в сад прибежала чужая собака, и ее Соловей увидал через неплотно сомкнутые дощечки разделяющего наши дворы забора. Щенки, стерегущие его кость, — это как бы враг внутренний. Но собака у соседа — это враг внешний… Он забывает о кости и бросается к забору…
Тревога вышла совсем напрасная. При первых взрывах Соловьиного гнева ничтожный иностранный враг, поджав хвост, убежал и скрылся. Соловей вспомнил о внутренних делах и возвращается к своему хозяйству. Он видит ужасную картину: маленькая Векса сидит верхом на его собственности. Он подходит невесело, но за десять шагов от кости Векса поднимает голову, обнажает свой белый чеснок и рычит. И эта маленькая 3-х месячная сучка останавливает великана, почти волка!
Не в силе дело, он не смеет нарушить древний собачий закон собственности: кто захватил, тот и владей. Пусть обманом захватил, всё равно, раз захватил, то и владей, и охраняй, а главное, не зевай. Силой закона всех собачьих предков, безмерно большей, чем своя собственная волчья сила, стоит Соловей в десяти шагах от маленькой Вексы и облизывается».
Вот и российский человек стоит и облизывается — как бы эту собственность поровнее разделить на всех. Или переделить. Так и происходит: кто покорностью, кто хитростью, кто демонстрацией внешнего врага. Взял по-новому — владей, охраняй, не зевай. Вчера как раз наблюдал, как это делается.
Да уж, летняя безмятежность. Птички, бабочки. Собачья собственность.
Бандитто мохнато
Вы переживаете, что в вашей семье не заглянуть дальше, чем за три-четыре поколения? Что кровь — проста? Что нет портретов, нет дат? И кто там и как существовал — известно лишь в смутных очертаниях?
Зато на вас нет вины. А если есть — вы ее не знаете.
Бандиты — как исток многих великих родов. Мохнатые, впечатляющие ребята. На Руси междоусобицы князей — кто кого, брат на брата. История аристократических фамилий с татарскими, ногайскими корнями — стычки, клинки, набеги. Варяги, секиры — как прародители. Немецкие, шотландские службисты — как предки чистых кровей, шпаги, ядра. Прибалтийская крестьянка ходила по рукам, очнулась Екатериной I, российской императрицей.
Почему бы нет?
Сильные, жилистые, оборотистые. Фартовые. Талантища — кто в чем.
Семьи восходят, покатываются по солнцепеку, а потом ржавеют.
На рассвете бандиты — в полдень голубая кровь — и, наконец, кислые губы, чтобы стать никем.
Вашей семье придет черед
Семьи. Одни восходят — другие слабеют — третьи просто исчезают.
Чао! Мы, мышки-норушки, идем на смену!
Дельцы, крестьянки с необыкновенными фигурами, свежие бандитто, бабы певческие, прокураторы и все, все, все — будут петь, будут кусать, прорастая новыми могущественными родами.
Или даже интеллектуальная сволочь — станет Большой. Богатой, зажиточной и веселой.
Не вы, так ваши детеныши. Не они, так от них.
Вы проклюнетесь.
Вашей семье придет свой черед.
Вы станете тоже древними, вы будете денежными, вы обрастете бакенбардами и величайшим тактом.
Только нужно длиться. Нужно выжидать.
Длиться и длиться, играя на усиление.
Никогда не прерывая семьи.
Зная, что вас и через двести лет будут помнить. Столько вы всего натворили.
Не бандитто. Не мохнатто. Не земляная сволочь.
Не служивые на полусогнутых.
Но именно вы — с вашим умением найти, поднять, двинуться, выжать воду из камня, сочинить, наваять, не притормаживая — сделать.
Именно вы.
Как взять власть, когда очень хочется
Мы — люди и шимпанзе — едины.
В том, как взять власть. Прочитайте Книгу[92]
.Первое. Смута, желание
В ней сказано, что у шимпанзе был вождь, и звали его Йерун.
Вождь был полон сил и величества.
И еще там был шимпанзе, тощий, но шустрый, по прозвищу Лёйт.
И однажды он решил возвыситься над Йеруном.
Почему решил — никто не знает.
Но он этого желал, как женщину.
Второе. Трогать власть за шерсть
Лёйт подкрался к Йеруну, звонко хлопнул его и сразу убежал.