Правила выживания в Джакарте

В попытке уйти Кирихара чуть не бросается на дорогу, под колеса охранному кортежу, — и вот тогда Рид хватает его за рубашку. Для верности отпускает и тут же перехватывает поперек живота.

Напряженное тело, рваное дыхание. Кирихара замирает и не двигается.

Рид коротко улыбается смуглым лицам, составляющим полицейский кордон на краю тротуара, и упирает подбородок в плечо Кирихаре, делая вид, что они обычная обнимающаяся пара в толпе. Если бы у Кирихары получилось ускользнуть, праздничная процессия разделила бы их намертво, да вот только у него не получается.

— А вот и ты, — восстанавливая дыхание, хрипит Рид. — Помнится, мы с тобой не закончили.

— Разве? — шипит Кирихара в ответ и ударяет его локтем, но удар этот настолько простой и ожидаемый, что Рид вовремя напрягает пресс. — У меня с вами нет никаких незаконченных дел.

Рид перехватывает его покрепче — так, чтобы отпало любое желание брыкаться, — и хмыкает в ухо:

— Придумай что получше.

Толпа хлопает, девчонки радостно верещат, кто-то рядом прыгает, задевая Рида рукой, и тут же извиняется.

— Мне кажется, я уже выучил весь твой «не-твое-дело» словарик наизусть, — негромко говорит он рядом с ухом Кирихары, пока они оба смотрят на полицейских-мотоциклистов, прокладывающих кортежу дорогу. — Куда бежишь? Что новенького? С кем дружил, пока меня не было?

Кирихара молчит: видимо, пытается понять, как Рид на него вышел и что именно он знает; как ему ответить так, чтобы не выдать себя с потрохами; или не отвечать ему ничего; или…

— Уютное у вас новое гнездышко, да? — мурлычет Рид, придерживая его, чтобы он не дернулся в сторону. Живот под рукой глубоко вздымается и опускается. — Прикольный экстерьерчик. Живописненько.

Не самые неприятные объятия в его жизни, если честно. Бесил бы его еще Кирихара поменьше — цены бы этим объятиям не было.

— Вы, кажется, просто помешались на мне, — шипит тот, но тут же затыкается, когда Рид проводит открытой ладонью по животу до ремня.

Посмотрите, просто загляденье. А какой смелый был.

— Ты так думаешь? — насмешливо шепчет Рид, а потом продолжает: — Ладно, ты прав! Все никак не забуду, как ты меня чуть не прикончил, — шепот, как слышится Риду, получается медитативный. И еще немножко злой. Злее, чем он планировал.

И эта злость — веселая, искристая, говорливая — заставляет его тут же добавить:

— Ах да, дважды.

Кирихара напрягается так, что плечи у него становятся каменными — утыкаться в них подбородком становится совсем неуютно.

— Я… — начинает он, но не договаривает, и возникшую между ними тишину заполняет людской праздничный гомон.

Ну что «я»? Давай, Рид так сильно соскучился по блеянию! Но Кирихара молчит. Он молчит, и Риду кажется, что он даже сквозь радостную какофонию может услышать, как гудят от натуги его мозги.

— Что, закончились оправдания? — с деланым сочувствием подсказывает Рид и подмигивает девчонке, которая слишком долго на них смотрит. Та стесняется и отворачивается.

В толпе они, обнимающиеся, привлекают внимание. Больше будут привлекать, только если Рид решит от греха подальше застрелить Кирихару прямо тут.

— В этот раз обойдемся без моей любимой истории про «у меня был приказ»?

Кирихара в ответ сдавленным голосом спрашивает:

— Что вам от меня нужно?

Если бы Рид сам знал — помимо очевидного, — то с радостью бы ему ответил. А пока что:

— Ответы, господин агент, — говорит он, — мне нужны ответы.

Кирихара судорожно вдыхает: Рид чувствует, как от напряжения подрагивают его мышцы. И если бы у него осталось хоть немного сочувствия к этому пацану, он бы обязательно… Мысль он додумать не успевает. Кирихара резко подается назад. Следующее, что чувствует Рид, — это как скула звенит от боли.

Кирихара вырывается из хватки, и его затылок — тот самый, которым он от души стукнул Рида по лицу, — быстро пропадает в толпе.

Рид чертыхается. Что может быть хуже, чем почти победить, почти получить ответы или почти поймать.

Он срывается с места, расталкивая людей рукой. И уже без разницы, кого он отпихивает и кого роняет. Кирихара бежит впереди, оборачивается через каждые три шага, то теряется в толпе, то выныривает из этого моря голов, — и Рид гонится за ним что есть мочи… Пока неожиданно не теряет из вида. Мозг действует быстро: он крутит головой в поисках возвышения, быстро проделывает себе путь к крыльцу какого-то магазина, взбирается по ступенькам. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кирихара сворачивает куда-то направо. Рид перемахивает через ограждение, чуть не подворачивает ногу, но не останавливается.

Нирмана отправляет его в город с двумя монашескими заповедями: не приставать и не убивать.

Рид бы, возможно, нарушил обе.

На узкой улочке тоже встречаются люди, но к следующему повороту их становится меньше. Он вытягивает шею, потом подпрыгивает, чтобы увидеть, как Кирихара пропадает за углом. Толпа редеет. Пульс стучит в ушах. Рид тяжело дышит — и непонятно, от нетерпения или от бега.

Они углубляются в переулки. Кирихара вообще знает, куда несется? Или Рид ему — вот досада — настолько не нравится?