Правила выживания в Джакарте

На лице у невозможного сукиного сына — не торжество, а сосредоточенность и затаенная просьба. «Не приближайтесь» — читается на его симпатичной блядской роже. «Я не убийца».

Да, ты не убийца. Слишком кишка тонка.

Тем не менее Рид чувствует: парень загнан в угол и может выстрелить. Он вообще хорошо чувствует, когда люди готовы по нему стрелять.

— Перети и Бирч собираются не дать Басиру покинуть город, — сглатывает Кирихара. — Если он уедет, полиции никогда не удастся его достать. И Девантору похитили для того, чтобы оттянуть момент, когда оттиски выедут из города.

— Оттиски — фальшивка, — выплевывает Рид.

Кирихара идет боком, медленно, не сводя с него взгляда, будто думает, что стоит отвлечься — и Рид сразу что-то учудит. Правильно думает, в общем-то.

— И теперь они в курсе, — кивает Кирихара. — Но скоро они поймут, где настоящие. А теперь… дайте мне свой телефон.

— Телефон? — удивленно и зло хмыкает Рид. — Что еще тебе нужно? Моя одежда, сапоги и мотоцикл?

— Дайте телефон. Бросьте его мне, — с нажимом повторяет Кирихара. — Иначе я выстрелю.

— О да, ты можешь, — насмешливо выплевывает Рид, указывая подбородком в сторону собственного простреленного плеча.

Убивать его Кирихара действительно не станет — слишком боится запачкаться, но прострелить что-нибудь вполне в его духе.

Рид достает телефон и небрежно кидает Кирихаре, рассчитывая, что тот кинется ловить, — но тот на удивление ловко хватает его одной рукой, не прекращая целиться в Рида. И, убирая его в карман, снова двумя руками берется за пистолет:

— Не принимайте это на свой счет.

И близко к сердцу? О нет-нет, Рид не принимает. Просто говорит:

— В следующий раз, когда мы встретимся, я вышибу тебе мозги.

— Попытаетесь, — поправляет Кирихара, а потом серьезно кивает. — Да. Я знаю.

Он спиной идет вперед, Рид медленно отходит назад. Они расходятся в противоположные концы переулка, и Кирихара срывается с места, не сказав ни слова.

— Беги, беги, — говорит Рид пустоте. — Только это ты и умеешь.

* * *

— Хочешь послушать что-нибудь еще, м-м? Нет? О, тогда перейдем ко второй части сделки, — скрипучим голосом провозглашает Девантора, напуская тумана.

Он шустро оглядывает Арройо с головы до пят, прикидывая, какую выгоду можно извлечь из его телес, и приходится на всякий случай его предупредить:

— Кстати говоря, я не стану тебя выпускать.

— Эдди, ты же меня знаешь. Я люблю догадываться обо всем сам. И проблемы свои решать тоже сам.

Он поднимается со стула. Нужно как можно быстрее переговорить с Бирч, тут в принципе он закончил.

— Тогда что? — Арройо в последний раз затягивается, прежде чем растоптать окурок.

— Стой-стой, я думаю…

Арройо может дать ему пару секунд — на большее у него времени нет. Но Деванторе, чтобы придумать план побега — в этом Арройо уверен, — хватает и этого.

— Знаешь, — заговорщицки подмигивает он, — а оставь-ка ты мне свои сигареты.

Глава 15

Камера хранения номер пятьсот восемьдесят три.

Пятый шкаф, третий ряд по горизонтали, восемнадцатый ящик слева.

Он поворачивает ключ, набирает четырехзначный код, долго хранившийся в памяти. Одобрительно пищит электрозамок, щелкает дверца.

Он тянет ее на себя.

Достает из глубины сумку.

Самый обыкновенный потертый «Адидас»: небольшая, словно для спортивной формы, черно-белая, с длинными лямками. В паре мест торчат нитки. Не тяжелая, но увесистая.

Еще бы, когда внутри тридцать четыре железные пластины.

Он закрывает дверцу, та снова пищит. Оставляет ключ на охране. Платит наличными в терминале оплаты хранения, низко натягивая кепку. Получает квитанцию.

Аэропорт перед ним — вечерний, почти ночной, но, как и все аэропорты в любое время суток, оживленный. Аэропорт его не замечает. Не раздается сирена, не бежит охрана, не подъезжает полицейский фургон, и оттуда не выбегают люди с автоматами.

Кирихара нервно вздыхает, натягивает кепку еще ниже, поправляет лямку сумки на плече и движется в сторону того терминала, откуда пришел.

Он знает, почему подсознательно ждет какой-то подставы. Не всякие нервы справятся с тем, что происходило в Джакарте в течение последней недели, — и нервы Кирихары, если честно, на последнем издыхании. Сейчас любой резкий звук действует на его нейроны, как хренова дефибрилляция, — разряд тока прямо в спинной мозг. Кирихаре это не нравится.

Нервничать — не нравится. Опасаться пуль в спину — не нравится. Быть в постоянной опасности — не нравится.

В общем-то, в Джакарте ему ничего не нравится.

Неудачный вышел уик-энд.

Толпа вокруг — иностранцы, местные, прилетевшие, улетающие, группы туристов, персонал аэропорта, грузчики, работники дьюти-фри и местных кафе — поглощает его. Кто обратит внимание на высокого парня в джинсах, кепке и серой ветровке с наброшенным поверх капюшоном и спортивной сумкой в руках? Да, лицо в синяках, да, губы разбиты, но застегнутая до подбородка ветровка должна помочь скрыть хоть что-то.

Он даже очки снял. Пришлось достать из кошелька линзы, которые он всегда ненавидел и просто носил с собой на непредвиденный случай. Сейчас чем незаметнее, тем лучше.