Правила выживания в Джакарте

Иголка сглатывает, прикладывая к губам глиняную чашку каждый раз, когда ему кажется, что на него смотрят и ему срочно нужно симулировать занятость. В нос ударяет запах спирта и трав.

— Я тебя раньше здесь не видел.

Медлить нельзя, поэтому Иголка отвечает, стараясь не дрожать как осиновый лист:

— Ты и не мог, — забывшись, он даже делает глоток из чашки и почти не морщится. — Я приехал из Сянгана неделю назад. Меня зовут Лю Цзы.

— Запоминай. Вот это Сю Хань. — Рид двумя пальцами пододвигает пацану под нос фотографию.

Пацана зовут Чжоу Шан, но все называют его Иголкой — что ж, Рид слышал бандитские клички и похуже. Другая проблема в том, что Иголка не обладает никакими очевидными достоинствами, кроме непрошибаемого оптимизма и знания китайского. Хочется верить, что парень просто полон сюрпризов. Приземистый и широкоплечий, с типично преступной физиономией и набитыми на скулах иероглифами, он вполне вписывается в план, который Рид, перекрестившись, рассчитывает воплотить в жизнь.

— Ага, — послушно кивает Иголка, почесывая татуировки. Они с Ридом сидят за столом, а остальные толпятся вокруг них, как в цирке. — А кто это?

— Ну вот, Нитка, первый экзамен ты провалил, — Рид расстроенно шлепает себя по ляжке. — Я же сказал: запомни, это Сю Хань.

— Но я имел в ви…

— Он над тобой издевается, Шан, — говорит над ними карающий голос Салима. — Но сейчас он перестанет.

Экстрасенсорных способностей у Салима нет, чтобы знать наверняка, зато есть тяжелая рука, которую он кладет Риду на плечо. Рид тянется, чтобы нежно переплести с Салимом пальцы, за что получает подзатыльник, и, потирая голову, продолжает:

— Сю Хань — один из вербовщиков Триады самой низкой ступени. Если кто и будет искать ребят на самоубийственное дело, так это он. Как там обычно говорит Нирмана? Восемьдесят процентов вероятности, во.

— Когда это ты стал математиком? — спрашивает Зандли скорее из вредности, потому что, даже если бы Рид и стал, она вряд ли узнала бы.

— Я сказал наобум, — вместо возмущения говорит он. — Может, там даже все девяносто.

Сю Хань оказывается худым и бледным, особенно если сравнивать с остальными джакартцами. «Ориентируйся на взгляд дохлой рыбы», — говорит пак Рид. Салим предлагает ориентироваться на татуировку на плече в виде карпа, что в поисках помогает больше. Карп набит очень хорошо, Иголка бы даже сказал, профессионально, хотя он вообще не разбирается в татуировках, но цветы и волны очень красивые. Впрочем, сейчас не время об этом задумываться.

Просто потому что пистолет в руках парня напротив сейчас вынесет ему мозги.

— Ты скажешь мне, где братья Мун, или я прострелю тебе голову! — громогласно ставит ему ультиматум Серхио Лопес — помощник пака Боргеса и партнер Иголки по спектаклю.

— Твоя задача — выйти на него, но не выдать, что ты специально хочешь устроиться к ним. Никаких «ребята, а у Триады сейчас случайно не идет конкурсный отбор?». Ты — кремень, независимый и гордый. Он должен сам к тебе подойти.

— А насколько я независимый и гордый? — не понимает Иголка. — То есть как я его заставлю?

Рид широко ухмыляется:

— Ты должен…

— Рид, блять, отстань от пацана, — Салим мученически трет переносицу, на лице — досада воспитателя детского сада.

— Да какой он пацан? Я в его возрасте…

— Все мы знаем, что ты делал в его возрасте, — с нажимом перебивает Салим. — И посмотри, к чему это привело.

Рид, конечно, оскорбляется, а Боргес хватается за сердце. Они переглядываются и жестикулируют, а Иголка почти отшатывается в сторону, предчувствуя неладное, но Рид вцепляется в его локоть и притягивает обратно.

— Так вот, юный падаван, усвоить правило трех «О» обязан ты.

— Что?

— Правило трех «О», — как само собой разумеющееся повторяет Рид, с сочувствием оглядывая мальчишку; теперь ему понятно, чем они занимались эти три года в Джакарте — деградировали.

— Что это за правило трех «О» такое? — с опасливым любопытством спрашивает Иголка, пропуская мимо ушей сдавленное «не слушай его» от Салима.