Правила выживания в Джакарте

Он прищуривается, будто знает об Иголке все: его отец на самом деле таец, а все это дурацкий план пака Рида. Но вместо того чтобы уличить его в обмане, Сю Хань продолжает:

— Ключи в сумке. Машина — красный седан «Мицубиси» за углом по правой стороне. Ты везешь большую сумму. Справишься?

— Конечно, — уверенно отвечает Иголка.

— Я не справлюсь, — качает головой Иголка. — У меня даже прав нет!

— Ты уверен, что это будет связано с вождением, Эйдан? — спрашивает Нирмана.

Рид кивает:

— Точно вам говорю. Китайцы чтут традиции и очень нелегко отходят от старых привычек. Вот Мо наполовину китаец. — Тут он заминается, кривится и добавляет: — Был. И даже он… Ай, ладно.

Взгляд Салима почти смягчается, но потом снова становится осуждающим, когда Рид чешет голову и предлагает:

— Может, объясним ему по ходу по наушнику?

Салим тут же отрезает:

— Даже не думай. Он убьется.

— Или, что еще хуже, провалит задание, — вздыхает Рид, откидываясь назад. — Тоже верно. О! — снова подскакивает. — Давай Бо…

— Нет.

— Что «нет»? Я еще даже не договорил!

— Любые предложения, где есть слова, начинающиеся на «Бо», нам не подходят.

На улицу Иголка выходит на ватных ногах.

— Ладно! — взрывается Салим после долгих уговоров. — Ладно, я понял, у нас нет выбора, хватит повторять мне одно и то же! Делайте что хотите!

Идя к машине, Иголка вспоминает самое главное. Он помнит, что с педалями дело у него пошло куда быстрее. «Вот эта хрень нажимается, когда надо ехать, — говорит ему Боргес, тыча пальцем, — а вот на эту херню давишь, когда впереди пиздец».

Иголка не подозревает, что пиздец впереди его ждет всегда.

— Если что-то пойдет не так, — твердо стоит на своем Салим, — мы должны подстраховать Шана. Ты сам сказал, что, скорее всего, они по пути устроят какую-то западню, чтобы проверить его на вшивость, так какого черта?

Риду хочется сказать что-то насчет куриц-наседок с нереализованным материнским инстинктом, но он слишком ценит свою шкуру, поэтому говорит:

— Когда мне было семнадцать и я был певчим мальчиком, старик заставил меня без подготовки сесть за руль грузовика, когда мы удирали от той банды с северо-запада, и ничего, смотрите-ка, жив!

— Какая жалость, — запрокидывает голову Зандли, показывая, что, вместо того чтобы париться в церкви и слушать душещипательные истории из детства Рида, она бы с удовольствием пошла… Что она там обычно делает? Ест? — Но я тоже считаю, что со страховкой план хороший.

— И я, — добавляет Нирмана.

— И я, — тихонько тянет Иголка.

«Если что-то пойдет не так» случается ожидаемо быстро, Иголка даже не успевает опомниться: о кузов машины начинают барабанить пули, и ему приходится выкатиться оттуда, прихватив с собой сумку. Прямо над ним возвышается высокий темнокожий парень. Мозг начинает подсовывать Иголке совершенно бесполезную в таких ситуациях информацию: например, что татуировки выдают в нем члена маленькой банды нигерийцев из Бекаси. Через дорогу Иголка видит еще троих и понимает, что это конец.

Через секунду плохие ребята падают один за другим, как костяшки в домино.

Иголка несколько секунд смотрит на распростертое прямо перед ним тело и резво поднимается с асфальта.

— Порядок? — спрашивает его ленивый голос в наушнике беспроводной связи.

Он выдыхает:

— Да. Да, спасибо, — нервно кашляет. — Спасибо, пак Лопес.

— Потому что мои ребята самые крутые! — громогласно хохочет Боргес.

Пункт третий чертовски хитрого плана гласит: подрядиться на нужное дело.