Правила выживания в Джакарте

— Я его добыл, — триумфально заявляет он. — Что дальше?

И тут внезапно в эфире объявляется Нирмана:

— Двадцать километров по Питаре, — голос у нее раздосадованный. — И я понятия не имею, куда они вообще едут. Мне продолжать?

Рид хочет ответить, но Салим его опережает, и то, что он говорит, внезапно приходится Риду по душе.

— Стопори их, Нирмана. Стопори и херачь ко всем чертям. Мне надоели эти игры и неожиданности.

— А вот и явление Темного Салима! — радуется Рид, подтягивая к себе чемодан.

— А то обычно он тако-ой положительный, — хмыкает Зандли.

Судя по скрипу зубов, Салим готов всех их вырезать во сне, так что Рид напоминает, что он достал стетоскоп, мимоходом жалуется на дождь и призывает Лопеса взять ответственность.

— А ты достал протез ноги? — уточняет тот, но все его быстро затыкают.

Следующие почти десять минут Рид проводит за самым идиотским занятием: он сидит с чемоданом на коленях, со стетоскопом в ушах и пытается прислушаться к щелчкам, когда крутит лимб.

— Ну как там…

— Тихо! — шипит Рид, в который раз прерывая зарождающийся треп. Правда, его хватает не дольше чем на три секунды. Он выдергивает один наушник стетоскопа и обреченно стонет, закидывая голову на подголовник:

— Всё, нет-нет, я так больше не могу. Чувствую себя придурком.

— Что-то обычно тебя это не смущает, — хихикает Зандли.

— Меня вообще мало что смущает, — злобно фыркает Рид, разминая пальцы и представляя, как держит кого-то ими за шею.

— Да проще угадать, — ворчит Салим.

Ему возражает Боргес:

— Четыре лимба по две цифры — это… сто миллионов комбинаций. Чего-то ни фига не проще.

— Мы чего-то не знаем о твоих скрытых талантах? — с любопытством тянет Зандли.

— Ладно. Ладно! — вскидывается Рид, надевая стетоскоп обратно. — Я попробую. Только заткнитесь.

* * *

Когда у него наконец получается, проходит где-то полчаса. За это время Рид, кажется, научился определять щелчки любой тональности, от ля минор до ре-диез мажор. А ему всегда говорили, что у него нет слуха, пф!

Последний щелчок раздается, как только напротив пина встает цифра два.

— Пять, восемь, ноль, три, девять, один, два, два! — с победным воплем оповещает всех.

Вместо аплодисментов доносится:

— Ну! Открывай!

— И-и-и-и… — бормочет Рид и распахивает тяжелую бронированную крышку.

— Ну? — нетерпеливо спрашивает Салим.

Рид откидывается на сиденье. Он, конечно, не верит в судьбу, но иногда это становится очевидным.

— Рид! — раздраженно гаркает Салим.

Судьба его ненавидит.

— Да ничего тут нет, отстань, — расстроенно отвечает Рид, ощупывая тканевую подкладку чемодана рукой.

— Бро, не отчаивайся, — низким голосом журчит Боргес. — В следующий раз повезет!

Рид душевным (похожим на простывший) голосом отвечает:

— Ты правда так думаешь? У меня все еще есть шанс?

— Послушай, никогда нельзя останавливаться. Всегда нужно верить в свои си…

— Я вас убью, — обещает Салим, — еще одна такая трагикомедия — и я вас натурально грохну. Рид, куда ты сейчас?

— Ну, если ничего не изменилось, — абсолютно нормальным голосом отвечает Рид, заводя машину и спихивая чемодан с колен; дождь как раз прекратился, оставив за собой мокрые улицы, которые, впрочем, высохнут через несколько минут под палящим солнцем; Рид врубает щетки на лобовом стекле и трогается с места, — то сейчас мы с машиной Иголки движемся в одном направлении. Так что догоню его, заберу, и у нас будет уже два чемодана. Зная нашу удачу, — добавляет он, вылетая на боковую трассу в объезд пробки и нарушая все правила дорожного движения; судя по звукам ударов сзади и неистовым гудкам, он только что испортил кому-то день и отношения со страховой компанией, — скорее всего, пустых, но кто не рискует, тот не мы. Хороший план?

— Главное, чтобы он не пошел по пизде, как и все твои хорошие планы.

Рид даже не обижается, отключаясь.

— Иголка, амиго мио! — радостно говорит он в микрофон несколькими секундами позднее. — Пора проверить, как хорошо ты впитывал знания Боргеса! Не хочешь немного поводить?

Иголка, кажется, давится воздухом в другом серебристом «Тиморе». Он ничего не говорит, но Рид точно знает, что Иголка не хочет немного поводить. Скорее всего, Иголка хочет вернуть свою спокойную жизнь обратно и тихо-мирно перевозить наркотики в черных пакетах с надписью «Собственность церкви, не вскрывать».

— В общем, приятель, план такой: на следующем светофоре расстреливаешь пацанов сзади, потом приставляешь пистолет к голове водителя и заставляешь его остановить тачку на ближайшей обочине — только там, где можно парковаться, мы же не хотим получить штраф за парковку, верно? А как только он глушит машину, заканчиваешь с ним и ждешь меня, я уже на второй развязке в Барате.

Иголка не отвечает, зато на заднем плане кто-то что-то самодовольно говорит на китайском. Другой голос смеется в ответ.

— Ой, как он классно пошутил, — оценивает Рид. А потом добавляет: — А теперь стреляй в него.

И на том конце тут же раздаются звуки выстрелов.

* * *

— Ты что, правда в него стрелял? — Рид не верит своим ушам.

— Это не я, — слабым голосом отвечает Иголка.

А потом в наушнике слышится отличный английский: