Правило четырех

Где искать человека, которому адресована записка, и стоит ли его искать, Руби не знал. Поэтому просто сунул бумажку в карман и продолжил осмотр катамарана.

На панели мигали лампочки. А на носу торчала какая-то тряпочка на тоненькой палочке… Да нет, какая тряпочка! Руби мысленно обозвал себя синим экраном. Это корабельный флаг, просто он вымок в просоленной морской воде и выгорел на солнце. Так что флаг – настоящий.

– Мальчик… – Руби был выдернут из мечтаний. – Уведи отсюда свой катамаран. Частным судам тут не место. Это у вас там, на Северо-Восточном, личные яхты и прочее. А здесь – общественная транспортная пристань.

И дворник удалился.

Самое удивительное: катамаран не был ни привязан, ни пристегнут к причалу. Он стоял у пристани просто так. Сам. Добровольно. Его не относило волной.

– Какой ты интересный, – проговорил Руби, крепко хватаясь за борт двумя руками. – Не уронишь меня?

Он осторожно занес ногу. Катамаран не двигался, не делал попытки оторваться от причала. Руби поставил ногу возле сиденья – кажется, устойчиво. Потом рывком оторвал от земли вторую и плюхнулся на скамейку. Катамаран лишь покачнулся на волнах, но отдаляться от пристани и не думал.

– Какой ты умница, – озадаченно проговорил Руби, погладив панель, словно это была морда умного животного, например лошади.

Впрочем, живых лошадей Руби никогда не видел. Катамаран вполне годился для роли домашнего любимца. Он таращился на Руби зелеными глазами-лампочками.

– Тех-мат, – задумчиво произнес Руби. – Интересно, что такое «техмат»? Это от «техники» и «математики»?

Катамаран издал, как показалось мальчику, восторженный писк.

– Да? Я угадал?! – обрадовался Руби. – Здорово! Да ты разумный… Слушай, так ты, может, искин?

На сей раз техника не отреагировала никак.

– Хм. Видимо, нет. Да и вообще не похоже.

Между тем катамаран по-прежнему стоял, тычась передним краем в причал, как приклеенный.

– Как тобой управлять, не имею понятия. А разбираться нет времени: вон на нас уже поглядывает злобный дяденька. То есть он не злобный, конечно, это я так. Ты не думай, что я считаю людей плохими. Просто они не выбирают, какими быть. Несовершенные. Какими природа сделала, такими всю жизнь и остаются, искины в этом плане лучше. Вот мой папа, например…

О папе Руби мог бы говорить часами, тем более появился подходящий слушатель. А в том, что Техмат слушает его, Руби даже в голову не пришло усомниться. Но пора было покидать это место. Мальчик решил попробовать способ, всегда срабатывающий с новыми, «необъезженными» судами, – простые команды. Он сосредоточился.

– Назад! – негромко, но внятно произнес Руби, и катамаран не спеша двинулся задним ходом.

– Молодец. Направо!

Знает ли Техмат «право», капитан вовсе не был уверен. Но, оказывается, знал. Или, что вернее, «сообразил по ходу». Судя по всему, кнопками на панели можно было как-то задавать маршрут. Или, как минимум, вон те рычаги, торчащие внизу, точно служили для управления. Но Руби побоялся, что не справится. Лучше своим проверенным методом.

– Вдоль берега! – скомандовал он, затаив дыхание. Поймет ли судно? Иногда он разговаривал с техникой на уровне, не заданном программой. Но ведь программа могла вовсе не быть встроенной, тогда Руби на ходу создавал ее сам. В голове. И словами подключал к ней машину. Некоторые откликались сразу, с другими же надо было долго работать, искать подход.

Техмат понял и с готовностью ринулся огибать остров. Руби вздохнул с облегчением. Можно было бы попробовать более примитивную, но точную команду – «Северо-Восток» например. Но с подобной простотой можно и врубиться носом в берег. Нрав у лодок ведь разный, некоторые очень резвые, не успеваешь приноровиться, как тебя несут галопом.

– Совсем чуть-чуть быстрее, – четко произнес Руби.

Техмат не понял. Но капитан и не надеялся – просто осторожничал.

– Темп!

Катамаран ускорился – ровно настолько, чтобы им можно было спокойно рулить, но при этом ощущение движения, полета захватило капитана целиком.

«То, что надо, – оценил Руби. – Не машина, а мечта. Если он правда ничей – будет мой, папа согласится, я уверен».

Техмат летел, разгоняя волны. Солнце играло на гребнях, сверкало в мельчайших каплях брызг, ветер резвился в волосах Руби, мальчик чувствовал, как лицо заливается краской. Он часто краснел, испытывая сильные чувства: радость, испуг или печаль, неважно. Поэтому, считал Руби, нет смысла менять ник в четырнадцать лет. Он слишком «его», слился с ним. Папа правильно выбрал.

– Правее, – осмелел капитан.

Техмат взял чуть в сторону от берега.

– Ровно!

Не помогло. Но Руби и сам уже понял, что – не то.

– Прежний курс!

Вроде бы все ясно, но катамаран отчего-то заметался из стороны в сторону, ветер бросался волнами в лицо.

– Вдоль берега! – почти крикнул капитан.

А вот это сработало моментально, как и раньше. Хотя от берега отошли уже на значительное расстояние, судно продолжало уверенно огибать остров. Руби выдохнул, вытирая рукавом со лба пот и соленую воду, а другой рукой держась за руль – просто для устойчивости.