Правило крысолова

— Детский сад, — покачала головой Лада, — даже смешно слышать этот бред собачий! Вы все как хотите, а я попробую взять себе мальчика законным путем! Есть еще, слава богу, попечительские советы, исполкомы, общество защиты детей! Ну и семейка! — На меня Лада смотрела с недоумением и жалостью. — А ты почему не противишься? Сколько тебе лет? Почему ты позволяешь этой старухе собой командовать? — она вышла за мной в коридор и направилась к вешалке. — Пойти быстрее отмыться от этого гадючника! Да! — Лада задумчиво посмотрела на коробку у тумбочки. Я тоже посмотрела. Ноги мои тут же подкосились, я сползла по стене на пол и села, вяло пытаясь прикрыть коленки полами халата. — Пришла посылка на мой адрес с курьером. Написано — Латовым Лоре и Антону. Я думала, что сегодня увижу здесь детей, вот, привезла. Передай своей ненормальной бабуле, пусть разберется. Откройте сегодня. Может, что портящееся.

— Уже уходите? — вышел в прихожую Ладушкин.

— Ухожу, пока не свихнулась. Вот, посылка пришла детям, вы уж проследите, чтобы они ее получили. — Лада доверительно взяла Ладушкина за рукав, потом обхватила рукой посильнее, опираясь, пока вытряхивала туфлю. Ладушкин наклонился, прочитал адрес и задумался. Я закрыла голову руками.

— Очень интересно, — пробормотал он, поднимая посылку и ставя ее на тумбочку. — Это почерк вашего мужа? Бывшего, в смысле, — тут же поправился он.

— Нет, — покачала головой Лада.

— А может быть, посылку отправили родители до того, как их убили! — задумался инспектор.

— Зачем Ханне отправлять посылку на адрес бывшей жены ее четвертого мужа! — Я почему-то сказала это очень громко, получилось, что кричу.

— Она могла сделать это для конспирации, что-то заподозрив. — Ладушкин осматривал белую картонную коробку. Точно такую же передала мне соседка Ханны. Вот он взялся за перевязь бечевки!..

— Бабушка! — закричала я, чуть не плача.

— Ты что, Инга? — выглянула она из библиотеки.

— Бабушка!!

— Да не кричи так, что тут у вас? — Она подозрительно посмотрела на Ладу, та фыркнула и решительно направилась к двери.

— Мне плохо, я не могу встать, у меня отнялись ноги, меня тошнит, колет в боку, спазмы в горле, боли в спине и под мышками, и сейчас пойдет кровь из носа!

— Детка?..

— От такого насилия любого хватит удар! Ничего, — злорадно успокоила меня Лада перед тем, как хлопнуть дверью, — бабушка тебе поможет!

— Мне нужно лечь, не могу дышать, я сейчас умру! — Кивком головы я указала на Ладушкина. Бабушка посмотрела на него, растерянно застывшего у посылки. Потом на меня. Потом опять на него. Потом на посылку, и в этот момент я лягнула ее босой ногой.

— Помогите. — Бабушка потянула меня вверх за руки, я уронила голову и закрыла на всякий случай глаза. — Вы можете отнести девочку на диван?

— Конечно! — кинулся ко мне Ладушкин, и я только расслабилась и запрокинула назад бессильно болтающуюся для правдоподобия голову, когда он легко поднял меня, прижал к колючему свитеру и понес, спотыкаясь то у одной двери, то у другой, не в силах определить спальню. Спальни в доме бабушки были наверху. Четыре. Но он же этого не знал.

В кармане моей куртки в коридоре звонит телефон. Я лежу на диване в библиотеке, и сломанная пружина давит в бок. Мне тепло, сонно, и, если бы не пружина, я бы даже не поняла, что заснула. Придется встать. Отдаленный еле слышный звук, как звон надоедливого невидимого комара. Я опускаю ноги на пол, в темноте, выставив руки, иду к двери, обозначенной полосками света из прихожей. Спотыкаюсь. Падаю на колени. Ощупываю руками жесткую шерсть и вспоминаю, что это козьи шкуры на полу, не успев испугаться.

В прихожей — никого. Телефон в куртке замолчал. Ознобом вдруг накатило воспоминание о дружеской семейной вечеринке, о решении бабушки. Надо быстрее спросить, что она имела в виду, надеюсь, про меня и детей Ханны было сказано для конспирации. Переминаюсь с ноги на ногу минуты три. Больше не звонит. Иду в кухню, утыкаюсь взглядом в холодильник. Поворачиваю обратно в прихожую. Коробки нет.

Интересно, кого должен был арестовать инспектор Ладушкин, если он распотрошил-таки коробку и обнаружил в ней то, о чем я думаю?

Шлепанцы (из шкуры козы, мехом внутрь) стоят у стены, я влезаю в них, обхожу первый этаж. В гостиной у окна сидит в кресле-качалке дедушка Пит и болтается туда-сюда, подстерегая наступающие сумерки. Неужели все разъехались? Неужели мои родители даже не дождались, когда я приду в себя? Они же не могли догадаться, что меня внезапно сморил сон, как только инспектор Ладушкин с максимумом предосторожностей уложил мое безвольное обмякшее тело на диван?!